— Остановись, остановись… — молил я, но голос мой утонул в этом звуке.
Я рухнул на колени, чувствуя, как платок на шее становится всё теплее, словно кто-то опустил его в горячую кровь. Руки сами потянулись к нему, но что-то остановило меня. Внезапно всё стихло.
Я открыл глаза, и мастерская вновь заполнилась светом. Свеча на столе горела ровным, спокойным пламенем. Но это не принесло мне утешения. Я знал, что тишина — лишь передышка перед бурей.
Прошло несколько дней, прежде чем я снова увидел её.
Лина стояла в мастерской, её фигура, освещённая утренним светом, казалась хрупкой, как будто она была сделана из стекла. Она улыбнулась, но я видел, как её взгляд чуть заметно дрогнул, когда она посмотрела на меня. Её глаза, обычно такие тёплые и спокойные, теперь казались немного отстранёнными, словно она уже начала отдаляться от меня.
— Ты готов? — спросила она, её голос был мягким, но в нём чувствовалась лёгкая нервозность.
Я кивнул, хотя внутри всё горело. Мои руки дрожали, когда я взял ленту для измерений, и я с трудом удерживал её. Каждое движение казалось мне мучительным, как будто я готовил её не к свадьбе, а к чему-то гораздо более страшному.
— Пожалуйста, встань сюда, — сказал я, указывая на возвышение.
Она послушно подошла, встав на указанное место. Её платье мягко шуршало, создавая странный контраст с давящей тишиной мастерской. Я начал снимать мерки, но каждое прикосновение, каждый вздох Лины были для меня пыткой. Её шея, её плечи, её талия — всё это было для него. Для лорда. Для человека, который забрал её у меня, даже не зная, что она когда-то была моей.
— Всё в порядке? — спросила она, склонив голову.
— Да, — ответил я, но мой голос звучал пусто.
— Ты выглядишь… уставшим, — тихо сказала она, когда я опустился на колени, чтобы измерить подол её платья.
— Это… всего лишь работа, — ответил я, избегая её взгляда.
— Ты всегда так говоришь, — улыбнулась она.
Её слова заставили меня остановиться. Я поднял глаза и встретился с её взглядом. Тёплым, понимающим, но далёким.
— Лина… — начал я, но не знал, что сказать дальше.
Она протянула руку, слегка коснувшись моей.
— Всё будет хорошо, — сказала она, и её голос был настолько мягким, что на мгновение я почти поверил ей.
Я отвёл взгляд, чувствуя, как внутри всё обрывается.
— Я закончу это… платье, — произнёс я, с трудом сдерживая дрожь в голосе.
Лина молча кивнула, позволяя мне закончить мерки. Когда я закончил, она спустилась с возвышения, её платье тихо шуршало.
— Спасибо, — сказала она, направляясь к двери.
Но прежде чем выйти, она остановилась, обернулась и добавила:
— Ты делаешь прекрасную работу.
Эти слова, сказанные так искренне, были для меня и похвалой, и приговором.
Дверь закрылась за ней, оставив меня в пустой мастерской, окружённого её запахом, её голосом, её образом, который я не мог изгнать из своей головы.
Я опустился на стул, глядя на ленту для измерений в руках. Она всё ещё хранила тепло её тела.
Последние несколько дней прошли в горячке. Работа над платьем поглотила меня полностью. Я забыл про сон, про еду, про всё, что было за пределами моей мастерской. В этом платье я видел нечто большее, чем просто ткань и швы. Это было воплощение моего мастерства, моя дань тому, чего я никогда не смогу достичь. Каждый стежок, каждый шов, каждый узелок — всё это было частью меня, частью моей души, которую я вкладывал в эту работу. Я обрабатывал каждый стежок с осторожностью, будто касался чего-то живого. На тёмной ткани расползались едва заметные узоры, они словно росли сами собой, повторяя линии, которые я даже не помнил, чтобы рисовал. Инкрустированные камни на груди сияли мягким, призрачным светом, который не мог исходить от свечей. Они переливались, как звёзды в ночном небе, и я не мог оторвать от них взгляд.
Я завершил работу за день до свадьбы. Всё было готово. И когда дверь мастерской снова распахнулась, я понял, что они пришли. Лорд шагнул внутрь первым, его взгляд был острым, как лезвие. Он оглядел мастерскую, а затем остановился на платье, которое я повесил на манекен. Его глаза, холодные и проницательные, скользили по каждому шву, каждому узору, словно он пытался разгадать тайну, скрытую в ткани.