XI глава
Графиня Евдокия Петровна прогуливалась под дамским зонтиком, защищающим её белоснежную кожу от жаркого солнца, по саду, как к ней, раболепно склоняясь, подбежал лакей-француз и протянул конверт.
- Что это, Жан? - удивлённо вопросила та, приподняв одну бровь.
- Сие послание передали от имени доктора Савельева, говорят: письмо чрезвычайной важности.
- Хорошо, благодарю тебя, можешь идти.
Жан еще раз поклонился и ушёл. Оставшись одна, Евдокия Петровна распечатала конверт, пробежала быстро глазами послание, но как только её глаза достигли последней строки, она в бессилии опустилась на изящную скамейку, глянула туда, где под липовыми аллеями беспечно качалась на качелях десятилетняя Маша. Смуглая, черноволосая, маленького роста, она ещё не ведала о превратностях судьбы, своим добрым мягким нравом, удавшаяся если не покорить сердце двоюродной бабки, то хотя бы усмирить её гордый, непреклонный нрав. Графиня, как и раньше, не любила возиться с детьми, но зато у неёё они ни в чём не нуждались и получали прекрасное образование, что подчас бывает важнее голодной любовной привязанности. За этот её поступок свет зауважал Евдокию Петровну, называл великой благодетельницей и ангелом милосердия, что явно льстило ей, окутывая некогда холодное сердце живительной теплотой.