— С радостью, — улыбнулась она.
Ее разговор с Семеном Петровичем вернулся в прежнее безопасное русло. О работе Марья могла разговаривать долго и охотно. В отличие от собственных чувств, тут у нее все было под контролем.
Павла и Глаша, оставшись наедине, все никак не могли наговориться. Они болтали и болтали, смеясь и перебивая друг друга. Прошло всего пятнадцать дней, а они как будто не виделись целую вечность. Глаша не могла нарадоваться, что Пэтси уехала из особняка. И все же слегка грустила из-за того, что ее отцу пришлось отлучиться.
— Надеюсь, он не к ней поехал, не к этой ведьме, — заметила девочка, почесывая за ухом разместившегося у нее на коленях Кренделя. — Я не переживу, если они помирятся.
— Ты ведь помнишь о нашей клятве? — Павла задорно подмигнула подруге. — Если вернется, мы найдем способ их рассорить. В прошлый раз не получилось. Но в следующий будем умнее.
— А твоя мама как? — поинтересовалась Глаша в свою очередь. — Она так изменилась. Нет, она и раньше была очень хорошенькой… Но сейчас от нее глаз не оторвать. Хотя, знаешь, рыжие волосы шли ей больше.
— Мне тоже так кажется, — покивала Павла. — Но я не сказала ей, боялась обидеть. Знаешь… — Девочка недовольно нахмурилась. — Мне не нравится этот Константин. Кажется, он пытается ухлестывать за мамой. Она сама этого не замечает, но я-то вижу.
— Так в чем проблема? — хмыкнула Глаша. — Пока мы вместе, давай придумаем способ от него избавиться. Вот скажи, чтобы твоя мама не простила никогда и никому?
Глава 41
Известие о беременности Пэтси накрыло Владимира, подобно снежной лавине. Он так ничего и не вспомнил о последней ночи, проведенной вместе, но не исключал того, что мог действительно заняться сексом. Его сознание в тот момент помутилось, только этим он мог объяснить свой поступок. Пэтси больше не привлекала его ни как женщина, ни, тем более, как будущая жена. И все же, как порядочный человек и настоящий мужчина, он не мог оставить своего ребенка без помощи и поддержки. Потому Владимир сорвался с места и понесся в другой город, на помощь якобы беременной Пэтси.
Из-за нового плана по удержанию Владимира ей пришлось отказаться от гастролей. Это была мученическая и вынужденная жертва. При других обстоятельствах Пэтси непременно поставила бы карьеру на первое место. Но отказаться от мечты стать Вяземской она не могла. Владимир был ей нужен, в том числе как денежный мешок, удовлетворяющий ее потребности и помогавший с карьерой. Без него — Пэтси это отлично понимала — ей не стать настоящей звездой. Голос у нее, скажем прямо, так себе. Без дорогостоящей обработки и рекламы она не продвинется ни на йоту. Даже на концертах она выступала под фонограмму, не брезгуя никакими ухищрениями. Однако сменить род занятий не могла и не хотела. Быть звездой — вот ее самоцель. И для ее достижения хороши любые средства.
Пэтси уложила себя в лучшую клинику, хозяин которой, по «чистой случайности» оказался ее хорошим знакомым. Разумеется, ни о каком сохранении на самом деле не могло идти и речи. Как можно сохранять то, чего нет?
Но Владимиру знать об этом, конечно же, не полагалось.
В день его приезда Пэтси с нетерпением наблюдала за парковкой из окна отдельной комфортабельной палаты и буквально пританцовывала от нетерпения. Он повелся, купился на ее розыгрыш. Теперь-то все идет по плану. И никакая «кухарка» не помешает.
Войдя в палату, Владимир застал Пэтси лежащей в постели с мученическим выражением на бледном лице. Она поглаживала свой совершенно плоский живот и тайком улыбалась.
— Привет, — поздоровался Владимир, останавливаясь рядом.
Она бросила нанего мимолетный взгляд и вернулась к поглаживанию живота.
— Ты даже без цветов… Не пожелал купить букет женщине, которая носит под сердцем твоего ребенка?
Владимир шумно прочистил горло и сложил руки на груди.
— Учитывая твою склонность к аллергиям и беременность, я счел цветы не лучшим подарком. Хотел принести фрукты, но тут тоже могут возникнуть трудности. Скажи, что врач тебе разрешил? Я куплю все необходимое. Лекарства, продукты, новую одежду.
Запреты? Пэтси отчего-то не учла подобное.
— Мне ничего не нужно, — капризно произнесла она. — Кроме тебя и твоего внимания. Мне так плохо, Володя, я чувствую себя такой несчастной. Брошенной…
Она всхлипнула. Та еще актриса.
— Пэтси, — начал тяжелый разговор Владимир. — В ту ночь… Ты знала, что я был не в себе. И, тем не менее, занялась со мной сексом, забыв о предохранении.