«Боги, как же дражайшая матушка ходила в этом? ― нахмурив угольно-чёрные бровки, подумала Белоснежка. ― В них же только сидеть удобно, а ходить и тем более танцевать просто немыслимо! Настоящее орудие пыток! Орудие пыток…» ― Принцесса уже хотела снять туфельку, как вдруг её рука застыла на половине дороги. Приоткрыв рот, Белоснежка уставилась невидящими глазами в пространство. В её голове начал созревать план. Если королева Элла так любит неудобную обувь, услужливая падчерица охотно осчастливит дорогую матушку.
***
Белоснежка легко соскользнула с кровати и, изящно покачивая бёдрами, прошла к туалетному столику, на котором покоился небрежно брошенный роскошный атласный халат.
― Не надевай, ― послышался со стороны кровати голос принца. ― Ты прекрасна и без него.
― Знаю, ― игриво закусив губу, хихикнула принцесса. Точнее, почти королева. Она лёгким движением руки сбросила ненужную ткань на пол и, вернувшись к кровати, на которой растянулся прекрасный обнажённый Фердинанд, улеглась рядом с ним, положив свою курчавую черноволосую голову ему на грудь.
Так они и лежали некоторое время, пока принц не заметил, что его невеста, обычно всегда что-то весело щебетавшая, странно молчалива.
― Белла, тебя что-то тревожит? ― спросил Фердинанд. ― Это из-за неё?
― Я не знаю, что с ней делать, ―ответила принцесса, садясь на кровати и обращая на суженого взгляд своих лучистых чёрных глаз. ― С тех пор, как она в темнице, я не могу не думать о ней.
― Не бойся старой ведьмы, ― примирительно бросил принц, с наслаждением глядя на изгибы стройного тела своей невесты. ― Больше она не сможет причинить тебе вред.
― Старой, тоже мне, ― буркнула Белоснежка. ― Ей ещё сорока нет. И уж поверь мне, проживёт она ещё долгие годы.
― А тебе, видимо, этого не хочется, ― проговорил Фердинанд и по взгляду принцессы понял, что прав. ― Ты же говорила, что она даже не королевской крови. Изгони её, казни.
― Это слишком просто, ― возразила Белоснежка. ― Я хочу видеть, как она умирает, я хочу видеть, как свет и жизнь померкнут в её глазах! ― До этого принцесса старалась сдерживаться, но теперь ярость и боль отчётливо слышались в её мелодичном голосе.
― Она всё-таки была королевой и заслуживает милосердия, ― осторожно возразил принц, видя, как тяжело вздымается грудь его возлюбленной, как гневно сверкают её глаза, а румянец заливает щёки. «Как же она прекрасна в гневе, ― подумал Фердинанд, ощущая возбуждение. ― А в первое мгновение я подумал, что передо мной нежный цветочек».
― А я не заслужила милосердие, ― тихо ответила принцесса. ― Око за око.
― Чего ты хочешь? ― Фердинанд сел на кровати, глядя в чёрные глаза Белоснежки.
― Мести, ― последовал ответ. ― И ещё железные башмачки.
========== Пленница ==========
Тяжёлая дубовая дверь маленькой камеры в подземелье королевского замка распахнулась, и в лицо сидевшей у стены королевы ударил непривычно яркий свет факела. Женщина, много дней просидевшая в почти абсолютной темноте, нарушаемой только отблесками света факелов, с которыми ходили стражники, инстинктивно заслонилась рукой, прикрывая глаза. Когда глаза королевы немного привыкли к освещению, она разглядела стоявших в дверном проёме стражников и какую-то фигуру, облачённую в плащ. Губы королевы искривились в презрительной усмешке.
― Вот значит как, ― произнесла Элла. ― Девчонка прислала за мной палача?
― Эта девчонка теперь королева, ― неожиданно раздался высокий девичий голос, резко отразившийся от каменных стен. И, немного помедлив, добавил, ― матушка.
― Белоснежка, ты ли это? ― насмешливо осведомилась Элла. ― Решила навестить меня? Сколько мы не виделись?
― С того момента, когда вы принесли мне отравленное яблоко. ― Белоснежка откинула капюшон, и её длинные волосы тяжёлыми кудрями рассыпались по плечам.
― А ты похорошела, милочка, ― окинув внимательным взглядом падчерицу, произнесла королева. ― Но всё равно ты не так красива, как я.
― Матушка, вам скоро сорок ― умирать пора. Да и выглядите вы сейчас, мягко говоря, не очень. ― Белоснежка выразительно изогнула бровь.
Королева недовольно поджала губы. Слова падчерицы попали не в бровь, а в глаз. Действительно, с горечью подумала Элла, о какой красоте может идти речь, когда она уже потеряла счёт дням, которые провела в темнице, куда её бросили переметнувшиеся к девчонке гвардейцы. Ей не давали мыться и ухаживать за собой, отчего прежде гладко причёсанные и завитые золотистые волосы королевы сбились в грязный потускневший колтун, а всё тело чесалось от неимоверного слоя засохшего пота. Пару раз королеве даже казалось, что по ней ползали вши. В такие моменты на королеву находило отчаяние, ей казалось, что она снова юная и глупая, спит в каморке на чердаке, отчего дома, и что с минуты на минуту раздастся надрывный и резкий звонок колокольчика, возвещавший, что маменьке или сестричкам что-то нужно.
Элла решительно тряхнула головой и зажмурилась, отгоняя наплывшие воспоминания. Это не укрылось от Белоснежки, которая, заметив движения и выражение смятения и отчаяния на лице мачехи, едва заметно улыбнулась.
― Вспоминаете дни своей юности? Как скребли полы и мыли посуду?
Слова падчерицы ударили подобно хлысту. Королева вскочила и выпрямилась. Её нежные глаза цвета горечавки горели огнём.
― Да как ты смеешь, мерзавка?! ― вскричала Элла. ―Как ты смеешь стоять тут, такая благородная белоручка и попрекать меня работой? Ты-то хоть знаешь, каково это ― ни днём, ни ночью не знать отдыха, работать как последняя служанка, спать на полу и выслушивать бесконечные оскорбления в свой адрес? М? Отвечай, когда я тебя спрашиваю! ― Королева метнулась вперёд и хотела схватить падчерицу за шиворот и хорошенько встряхнуть, чтобы выбить из зазнавшейся девчонки всю дурь, но один из стражников шагнул вперёд и закрыл собой принцессу.
Королева с бессильной злобой отшатнулась.
― Я восемь месяцев прожила в крохотной лачуге с семью шахтёрами-гномами, ― раздался из-за спины стражника на удивление спокойный голос Белоснежки. ― Вы даже не представляете, какой от них порой исходил запах, и в каком состоянии было их жилище, когда я его нашла.
― Ты должна была покоиться с миром восемь месяцев, ― бросила Элла. ― А у этого слюнтяя оказалась кишка тонка. Почему ты не умерла, Белоснежка? ― Стражник снова ушёл в тень, и Элла подошла ближе. ― Почему не оставила меня в покое? И что это за имя такое ― Белоснежка? У тебя нормальное имя есть вообще? ― Королева прищурилась.
― Это имя дала мне моя покойная мать. ― Белоснежка говорила спокойно, но крылья её носа трепетали. Она еле сдерживалась. Элла, заметив, что задела девчонку за живое, приободрилась. ― А что до того, почему я не умерла ― у действия твоего яда есть поправка: если спящего вечным сном поцелует тот, кто его любит, то спящий очнётся.
― Девочка, уж не думаешь ли ты, что твой красавец-принц тебя действительно любит? ― улыбнулась Элла. ― У него же руки от вожделения трясутся, когда он на тебя смотрит. Да и ты течёшь от одного его взгляда. Уж я-то знаю.
― Откуда бы тебе, ведьма, знать об этом? ― Белоснежка разозлилась. ― Ты же такая холодная и неприступная, как ты вообще можешь кого-то любить?
― Я любила твоего отца, ― прошептала Элла. ― А он всю свою жизнь горевал о своей ледяной королеве. А дедуля твой его подначивал. Мерзкий был старичок, а под конец и вовсе, ― королева скривила губы, ― пьяница.
― Не смей так говорить о моих родных! ― вскричала Белоснежка, кидаясь вперёд. ― Ты ― нищенка, отец с улицы тебя подобрал! Если бы не твоя фея-крёстная, сидела бы ты и дальше, горшки чистила. ― Принцесса помедлила и добавила: ― Золушка.
― Что? ― еле слышно проговорила Элла. ― Что ты сказала, маленькая дрянь? Никто и никогда не произносит при мне этого имени! Откуда ты знаешь? ― буквально простонала Элла, запуская пальцы в спутанные грязные волосы.