Белоснежка обессилено опустилась на стул. Вытянув вперёд свои руки в белоснежных перчатках, девушка поняла, что они дрожат. Страх и решимость раздирали её. Она ― добрая принцесса, но и правила ничто, если нет наказания.
― Матушка станцует на моей свадьбе, ― стараясь придать себе уверенности, вслух проговорила Белоснежка. ― Даю вам слово.
***
Стражник решительно вышел из темноты, желая остановить непрошеного гостя, но, увидев, кто перед ним, почтительно поклонился и отступил. Король усмехнулся: его по-прежнему не любили, но боялись.
― В какой из камер вы содержите королеву? ― повелительно задал вопрос король.
― В последней камере, в конце коридора, ваша милость, ― чётко ответил стражник. ― Сейчас у её милости находятся служанки, готовятся к вечернему балу в честь свадьбы принцессы Белоснежки.
Король кивнул и протянул руку, жестом требуя у стражника, чтобы тот проводил его. Стражник, взяв их железного гнезда в стене факел, направился вглубь по коридору, а король последовал за ним. Их шаги по полу из грубого неотёсанного камня гулко отражались от таких же каменных стен, а отблески факела таинственно играли на потёках селитры. Король усмехнулся. Подземелье его замка было одним из самых глубоких в королевстве.
Тем временем они успели дойти до конца коридора, и стражник остановился, отстегнул от пояса связку ключей, нашёл нужный и вставил его в замочную скважину, повернув. Тяжёлая дубовая дверь бесшумно открылась наружу. Король увидел за дверью маленькую камеру без окон, в которой, очевидно, в обычное время стояла кромешная темнота. Сейчас же камера была освещена несколькими десятками восковых свечей и несколькими факелами, вставленными в принесённые с собой подставки. Посреди комнаты стояла большая деревянная ванна, до краёв наполненная горячей водой, от которой шёл густой пар. В ванне, спиной к королю, сидела его жена ― королева Элла. Её длинные золотистые волосы были распущены и только что вымыты, а одна из служанок ― молодая красивая девушка, усердно расчёсывала их черепаховым гребнем. Ещё несколько девушек расправляли на манекене платье королевы ― очаровательное произведение искусства от лучших швей королевства из золотистого, под цвет её волос, атласа.
Король сделал жест, и стражник удалился, вставив факел в гнездо на стене. Убедившись, что стражник удалился, король твёрдо и бесшумно шагнул в камеру. Служанки, хлопотавшие над платьем, заметили мужчину и, сообразив, кто перед ними, присели в реверансе, не сводя с короля округлившихся от удивления и восхищения глаз. Король усмехнулся ― он по-прежнему был хорош собой. Он махнул рукой, и девушки, оставив платье, быстро прошмыгнули мимо него в коридор. Кроме короля с королевой в камере осталась всего одна служанка, та, что расчёсывала волосы Эллы. Подойдя ближе, король смог яснее рассмотреть девушку. Она была действительно хороша собой ― коротко подстриженные тёмные волосы, беспокойные карие глаза и тонкие черты лица, в сочетании со стройной фигурой произвели на короля хорошее впечатление. Он положил руку на плечо девушки, нежно заправил за ухо прядь непослушных волос и прошептал так, чтобы слышала его только она:
― Ты сейчас отдашь мне гребень и немедленно уйдёшь. Возможно, я тебя найду. После бала.
Девушка чуть вздрогнула от неожиданности, но отдала гребень и встала со стула, на котором сидела. Когда она передавала гребель, её пальцы нечаянно соприкоснулись с пальцами короля, отчего по всему телу мужчины пробежали мурашки. Девушка, тоже видимо, что-то почувствовавшая, на мгновение остановилась, сделала реверанс, бросила на короля взгляд карих глаз, который мог выражать всё, что угодно, и тихо выскользнула в коридор, прикрыв за собой дверь. Король усмехнулся ― умная девочка, всё правильно сделала.
Убедившись, что за дверью не маячат тени любопытных служанок и стражника, король сел на оставленный девушкой стул, поудобнее взял в руку гребень и принялся аккуратно расчёсывать густые волнистые волосы королевы. От них приятно пахло какими-то цветами. Король, вдыхая этот чудесный аромат, перевёл взгляд на маленькие изящные ступни своей королевы, которыми та легонько упиралась в край ванны. На мгновение он пожалел о том, что всего через несколько часов эта прелестная женщина с такими чудными ножками будет танцевать в раскалённых железных башмачках. Мужчина нежно провёл свободной рукой по щеке Эллы и, наклонившись, коснулся губами макушки женщины. Элла вздрогнула ― она, должно быть, дремала, и, повернув голову, с изумлением уставилась своими голубыми глазами на мужа.
― Александр, ― сорвалось с её губ, ― это и правда ты? ― Казалось, она не верила своим глазам. Королева повернулась в ванне и, встав на колени, так поднялась из воды, что показались её прелестные голые груди, а её нежная бархатная кожа, покрытая капельками воды, призывно заискрилась в свете факелов и свечей.
― Да, миледи, это я, ― хрипло ответил Александр, жадно пожирая глазами жену. ― Развернись обратно, я хочу поговорить с тобой.
Элла, видимо, собиралась протестовать, решив, видимо, что он пришёл её освободить, но король настойчиво положил руки на плечи женщины, отчего она нехотя развернулась к нему спиной. Александр вновь взял в руки гребень и принялся расчёсывать.
― А теперь слушай меня внимательно, миледи, ― спустя некоторое время заговорил он. ― Не думай, что я тебя освобожу. Ты хотела убить мою дочь и убила моего отца. Молчи, я всё знаю. Не сказать, что бы я любил старика, он был довольно мерзким типом, но, тем не менее, ты сегодня будешь танцевать. В раскалённых на углях железных башмачках. Ты, я думаю, хорошо представляешь себе, что это такое, какая это боль. После танца тебе будет позволено уйти. И ты уйдёшь. А, может, и нет, скорее всего, ты умрёшь раньше, от болевого шока. Поэтому, я хочу сделать тебе подарок, в счёт старых заслуг. Всё-таки, ― он усмехнулся, ―кем бы ты ни была раньше, теперь ты королева, а королевы уходят красиво. ― С этими словами Александр отложил гребень, встал со стула, расстегнул камзол и вынул из внутреннего кармана маленький пузырёк с морфием, тонкий длинный кожаный лоскут и шприц.
Аккуратно открыв пузырёк, король набрал в шприц необходимое количество, и, затянув кожаный лоскут на руке королевы, сделал укол.
― Это морфий, ― ответил на немой вопрос жены Александр. ― Через полчаса ты перестанешь чувствовать вообще, что бы то ни было. Желаю удачи, а это, ― он завернул пузырёк, шприц и лоскут в кусок золотистой ткани, ― оставь себе. Увидимся на балу, миледи. ― Король уже направился к двери, как вдруг за спиной раздался голос Эллы:
― Спасибо, ― почти одними губами прошептала она, ― мой принц.
Александр несколько мгновений смотрел на королеву, а затем, вздохнув, вышел из камеры.
***
Белоснежка, улыбаясь, шла в прекрасном свадебном наряде под руку с Фердинандом, а придворные осыпали её лепестками роз и выкрикивали поздравления. Сердце девушки переполняли радость и гордость ― она стала королевой, женой одного из самых богатых и красивых принцев прилегающих королевств. Упиваясь свои триумфом, новобрачная прошествовала в замок, где должен был начаться великолепный бал в честь свадьбы наследной принцессы.
Празднование свадьбы было в самом разгаре, вот-вот должен был быть объявлен первый танец, открывать который предстояло молодожёнам. Белоснежка, держа под руку своего принца, улыбалась ему и гостям нежной и в тоже время торжествующей улыбкой. Мгновение спустя, дирижёр приглашённого оркестра взмахнул рукой, и музыканты заиграли вальс. Принцесса и принц вышли на середину зала и закружились в танце. Белоснежка смеялась, на её глазах выступали слёзы счастья. Всё позади, шептала она себе, теперь можно отдохнуть.
В этот момент тяжёлые, украшенные позолоченной резьбой двери зала распахнулись. В одно мгновение все гости замерли, обернувшись посмотреть, кто это пожаловал на торжество. В дверях стояла королева. Она неспешно обвела присутствующих надменным взглядом холодных голубых глаз и шагнула в зал. По толпе гостей пробежал шёпот, в котором страх смешивался с изумлением и презрением. Уголки губ королевы чуть дёрнулись вниз, казалось, что ей было ровным счётом всё равно на эту толпу разряженных павлинов и куриц. Она изящным движением поправила выпавший из причёски аккуратно завитый локон и направилась через расступающуюся толпу гостей к застывшей посреди зала падчерице.