В голосе ее вновь проступила горечь, как и тогда, когда она говорила с ним в отеле в Монте-Карло.
— Ты забываешь, милый. Как только мужчины получают меня, они теряют интерес. Иногда за несколько минут. Вспомни, Эверет просто исчез тогда, в лесу, после того, как сделал со мной то, что хотел.
Бишоп отошел от окна и сел в ногах дивана, держа бокал и глядя в него.
— Мне кажется, он выбросил пистолет и оставил тебя потому, что не верил себе. Струве не хотел застрелить тебя и избавиться. Он хотел спасти тебя… для себя, для себя. Он придет за тобой.
— Ты стараешься испугать меня, — Мелоди следила за ним холодными глазами.
— Ты ведь не боишься Струве.
— Боялась прошлой ночью.
— Но теперь знаешь, что нужна ему живой.
— Если он придет сюда, — сказала Мелоди, — его схватят. Там человек внизу, который специально его ждет.
— Ты надеешься, что он придет и его возьмут?
— Милый, меня не интересует, что будет с ним. Во всяком случае, пока он далеко. Если он придет сюда за мной и ему удастся обойти человека в штатском внизу, я сама его выставлю.
— Он разыскивается за убийство.
— Вот как?
— Ты говоришь, он не убивал Брейна…
Прежде чем ответить, она опорожнила стакан.
— И ты, Хьюго, знаешь, что он не убивал. Тебе известно, что это сделала я. Ты знал об этом еще до того, как я тебе сказала.
Выпрямившись, Мелоди села и протянула ему пустой бокал. Бишоп вновь наполнил его. С горькой насмешкой в голосе она произнесла:
— Тот маленький человечек на дознании пытался уличить меня, помнишь? Я ему не позволила — почему я должна была позволять? Он не мог бы даже объяснить, почему я так предосудительно равнодушна к этой смерти, не говоря уже о мотиве убийства. Ты вот можешь.
— И еще Софи Маршам, — сказал Бишоп.
Она быстро кивнула.
— Да, она тоже знает. Она и создала этот мотив своими попытками отнять у меня Дэвида. Он даже начал слегка отдаляться от меня, как раньше делали остальные. Но он был все же в моих руках, пока не появилась Софи. Знакомы они были давно, несколько лет, но теперь это стало серьезно. И с ее, и с его стороны. Они собрались ехать за границу, в Париж. Там пожениться. Это произошло бы на следующий день после его гибели. Он сам мне рассказал. — Она вдруг засмеялась низким, грудным смехом. — Звучало очень патетично. Он сидел там, где ты теперь сидишь… как странно, что ты во всем следуешь ему, даже в мелочах… и он сказал, что нам не надо прекращать свидания. Когда он вернется в Англию, мы могли бы по-прежнему встречаться, как встречаемся сейчас.
Бишоп не переменил положения. Он уже привык к образу Брейна. В этой комнате тот провел свои последние часы, здесь выпил последний стакан вина, последний раз в жизни поцеловал женщину. И покинув эту комнату, он унес с собой ответ на вопрос, почему погиб, один ответ. Но были и другие.
— Хьюго, он хотел сделать меня любовницей. Девушкой, с которой можно развлечься, когда приличная жизнь надоест. Боже мой… Я могла бы быть любовницей у десятка мужчин, у сотни!
Гнев сверкал в ее холодных голубых глазах. В ту ночь в них, должно быть, горело бешенство. Был ли Брейн слишком пьян, чтобы не заметить его?
— И что же ты сделала? — спокойно спросил Бишоп.
— Сделала? — Мелоди ушла с дивана, двигаясь гибко и лениво, как кошка. — Я любила его больше, чем кого-либо в жизни, больше, чем могла. И никогда уже так не смогу вновь. А он бросал меня.
Она встала у окна, повернувшись к Бишопу лицом.
— Уезжал на следующий день. С ней. Что я могла сделать?
Бишоп прислонился спиной к стене и чуть повернул к ней голову. Так же ровно он проговорил:
— Ты говоришь, что убила его. Но как ты его убила?
Целую минуту тянулось молчание. Она смотрела на него и не отвечала. Он нарушил тишину тихим голосом:
— Ты прикидываешь, насколько опасно рассказывать мне то, что жаждешь рассказать. Тебе хочется поведать мне, как ты вырвала его у другой женщины, потому что для тебя это была победа. Тебя она все еще пьянит. Но в безопасности ли ты с тех пор, как попала мне в руки, рассказав то, что я старался узнать с той ночи, когда мы встретились?
Голос ее прозвучал властно:
— Я всегда буду в безопасности. Я не завишу ни от тебя, ни от кого-то другого. Я не рассказываю тебе ничего такого, о чем ты не догадался бы сам. Во время дознания это было у всех на уме. Если бы только они еще знали, что у меня были причины желать смерти Дэвида.
Она медленно двинулась в его сторону, слегка разведя руки, словно прося его понимания.