- Не сегодня, уродливый ублюдок.
Она наступила и на него тоже, и вдавила его тело в гравий каблуком своей туфли. Синди ненавидела тростниковых жаб. Они не только были инвазивным видом, который принес экологическое разрушение, но и были ответственны за смерть ее любимой собаки, когда она была ребенком. Токсин жабы-убийцы, который они выделяли из своих спин, когда им угрожали, обладал психоделическими свойствами. Уинстон (пёс) провел свои последние часы, спотыкаясь-гоняясь за воображаемыми кроликами, обнюхивая вымышленные задницы и трахая воображаемых сук. Она вытерла туфлю о траву.
- Это было для тебя, Уинстон, где бы ты ни был.
План Синди был прост. Ворваться в дом, всадить пулю в голову Эдди, трахнуть его, а остальное выяснить после - строго в таком порядке. Дом был большой и в плачевном состоянии. Краска облупилась со стен, обнажив дерево. Опрокинутая дымовая труба лежала в куче битого кирпича и пыли в траве. Дом был окружен неухоженными сельскохозяйственными угодьями и кустарником. На восточном горизонте возвышался огромный амбар. Его двери стонали на ветру, которого она не чувствовала. У Синди было шестое чувство, что когда-то внутри произошло что-то ужасное. Это было бы идеальное место, чтобы сбросить тела Майка и Осени.
Синди прошла по деревянной веранде вокруг дома к задней части, где горел одинокий свет. Шторы были задернуты, но она слышала измученное ворчание и хриплый женский голос, повторяющий снова и снова:
- Еще, еще...
Она прокралась к передней части и попробовала одну из дверей. Tа была не заперта и легко открылась. Она вошла в кухню, где слабо жужжал холодильник, а красная светодиодная лампочка на микроволновой печи отбрасывала зловещий свет. Синди включила фонарик, и ее встретили желтые от солнца стены, деревянные шкафы и скамейки из формики. Дом не ремонтировали с шестидесятых годов. Это соответствовало тому, что она помнила об Эдди: волосы плюшевого мальчика и старый фургон "Бедфорд". Запах разлагающихся трупов запятнал дом, и Синди повела себя как сука в жару на эту вонь - она была уверена, что у нее есть свой мужчина. Если Эдди не будет здесь, кому-то придется умереть сегодня ночью. Она была так возбуждена - ей было интересно, не слишком ли много кусочков Майка для быстрого секса?
Она прокралась в заднюю часть дома, где увидела свет. С другой стороны двери она отчетливее услышала хрюканье и шлепающий звук, как будто мощный набор мячей ударил по заднице женщины. Он там с кем-то трахается. Синди ударила кулаком по ладони. Луч фонарика описал дикую дугу по стенам. Она должна была быть той, кто будет трахать его сегодня вечером. Она не думала, что это будет женщина-личинка, но никогда не знаешь, какие темные сексуальные извращения бывают у людей. По крайней мере, я трахаюсь с мужчинами, хотя нахожу их в похоронных бюро и моргах. Она вытащила пистолет из кобуры и открыла дверь.
Эдди с животной яростью колотил кусок жира, размером с гору. Его блестящие ягодицы поднимались и врезались в раздувшуюся массу, которая дрожала от ударов. Синди с ужасом поняла, что у этого есть лицо. Женщина-личинка! Ее рот искривился от неописуемого удовольствия. Глаза следили за ней. Разум Синди настаивал, чтобы она закричала; зрелище было таким отвратительным. Она попыталась, но из горла вырвался только писк.
- Эдди, - выдохнула женщина-личинка, - кто-то у двери.
Эдди повернулся, разинув рот в том же самом проявлении блаженства, его голова была покрыта потом, щеки раскраснелись. Он узнал ее. Она видела это в его глазах, и он заметил пистолет. Глаза Синди сузились, и она нахмурилась, изображая разочарование.
- Встань, - скомандовала Синди.
Она не собиралась стрелять в пару в таком уязвимом положении. Это казалось изначально неправильным.
- Я не могу.
Эдди попытался перевернуться на спину, но его член остался внутри "киски" личинки - растянутый до предела, когда он сделал вид, что пытается отстраниться. Личинка поймала его в ловушку.
- Отпусти его, - приказала Синди и направила пистолет на личинку.
- Я не могу. Он еще не закончил, и она не остановится, пока не выпьет все, что у него есть, а потом еще немного, - сказал личинка.
Синди взвела курок пистолета:
- Отпусти его, или я разнесу твою гребаную голову.
- Оставь нас в покое. За это стоит умереть, - сказал Эдди.
Черт возьми, это начинало раздражать. Синди выстрелила. Выстрел попал женщине-личинке в грудь с удовлетворительным, мясистым шлепком, от которого ее жир покрылся рябью. Личинка двигалась на удивление быстро для чего-то, что весило больше тонны, и на чьей "киске" болтался мужчина. Онa мяукнулa, когда бросилaсь в атаку, пронзительный визг, от которого у Синди на долгие годы будет звенеть в ушах. Она сделала еще пару выстрелов в массу плоти, но еще две пули не замедлили ни ее темп, ни болтающегося Эдди.