Синди развернулась и бросилась в открытую дверь, личинка следовала за ней по пятам. Она пробежала по дому, перепрыгивая через груды мусора, а личинка врезалась в стены и переворачивала мебель. Синди хотела оторваться на некоторое расстояние от визжащего преследователя, чтобы у нее было время опустошить магазин. Раздвижная дверь была закрыта. Синди не могла позволить себе остановиться и врезалась в неe плечом вперед. На ее голову обрушился стеклянный дождь, и зазубренный осколок вонзился ей в икру. Личинка была совсем рядом, хрустела по стеклу. Синди спрыгнула с перил на лужайку и покатилась. Громкий удар сотряс землю позади нее. Личинка не отставала.
Теперь оставалось сражаться или умереть. Она встала и повернулась к ней лицом. Острые зубы личинки оскалились в рычании - Эдди все еще болтался на ней. Синди успела сделать три выстрела, прежде чем ее сбило что-то, похожее на грузовик. Личинка наполовину лежала на ней. Весь правый бок Синди и пистолет были придавлены массивной тушей твари. Изо рта и ноздрей личинки потекла струйка темной артериальной крови. Глаза были стеклянными и немигающими. Синди попыталась вывернуться из-под тяжелой, неподатливой массы, но ее придавило. Она почувствовала, как сильные пальцы выхватили пистолет из ее руки. Эдди, должно быть в ловушке, под личинкой.
Внезапно раздался громкий звук, и плоть вокруг нее задрожала. Еще два выстрела. Парень освобождал свой член. Синди надеялась, что он знает, куда стреляет.
Эдди выбрался из-под своей тюрьмы жира и встал над Синди, направив пистолет ей в голову.
- Ты убила ее, сука, - голос Эдди дрогнул. - Она была моей. Что она тебе сделала? Что, черт возьми, мне теперь делать?
- Подрочить? - предположила Синди, глядя на огромный член Эдди, болтающийся над ней.
Эдди ударил ее пистолетом по голове.
КТО ТВОЯ МАМОЧКА?
Желудок Синди яростно заурчал, сигнализируя, что прошло уже два часа с тех пор, как она ела в последний раз. Ее взгляд остановился на двери сарая, и она облизнула губы. Позади неe шевельнулась тень, разбивая осколок света, пронзивший внутренний мрак. Синди возбужденно затряслась, так что ее кандалы зазвенели. Он был здесь. Дверь со скрипом открылась, и в сарай хлынул солнечный свет. Эдди вошел, неся ведро, наполненное похожей на суп смесью, которая плескалась вокруг и просачивалась через край. Синди подняла голову и, прищурившись, посмотрела на капли, стекающие в пыль.
- Осторожно, - крикнула она, - ты проливаешь мою еду.
Эдди поставил ведро так, чтобы она не могла до него дотянуться, но она видела, что содержимое имеет коричневый оттенок. Эдди подмешал ей в еду шоколад. Она просто знала это.
- О, Боже, шоколад, - взвизгнула она.
Эдди начал раздеваться.
- Сначала дай мне немного попробовать! - взмолилась она.
- Сначала трах, потом еда, - голый Эдди подбежал и прыгнул на нее.
Она с ворчанием приняла удар на себя и схватилась за Эдди, чтобы он не отскочил. Он провел руками по ее складкам и углубился в ее щели. Она притворилась, что стонет. Если она подыграет, может быть, в следующий раз Эдди даст ей больше еды и вкуснее. Еда стала ее новой навязчивой идеей. К черту гребаные трупы, она в любой день недели выпьет ледяной молочный коктейль из двойного шоколада со сливками и зефиром поверх члена какого-нибудь мертвого парня.
Сначала она сопротивлялась еде, и Эдди был вынужден приковать ее к столу и засунуть воронку ей в горло. Теперь, несколько месяцев спустя, ее голод был постоянным и мучительным. Она проводила время между приемами пищи, воображая еду, которую Эдди, возможно, готовит для нее, ee соленый вкус и липкую сладость. Пока она лежала, истекая слюной, голуби дразнили ее, позволяя треснувшим семенам и раздавленным ягодам падать со стропил на стол вместе со своим пометом.
Эдди засунул в нее свой член. Она испустила хорошо отрепетированный вздох японской порнозвезды, который иллюстрировал, насколько он был большим и как сильно она любила его. Она обхватила его ягодицы орлиными когтями и заставила его глубже войти в нее - чем быстрее он кончит, тем скорее она будет есть. Эдди вышел и подул ей на грудь. Она зачерпнула лужицу молофьи и с жадностью отправила ее в рот, прежде чем Эдди рухнул на нее сверху. Ему всегда нравилось обниматься после того, как они трахались. Он погладил личинок, извивающихся на ее коже. Они появились, потому что Эдди регулярно натирал ее гнилой пищей и не позволял ей мыться. Она съела большую часть разлагающихся объедков, несмотря на то, что ей сказали не делать этого, но она не получила их все - многое было потеряно в труднодоступных расщелинах, а затем мухи жужжали и откладывали яйца.