Единственное каждодневное развлечение – это обязательное пение лагерных песен под гитару с пионервожатыми (пели песни типа «Изгиб гитары желтой…», «Перевал», «Требуй, что тебе надо» и т.п., и все песни музыкальных коллективов «Кино» и «ДДТ». Также, играли (вместе с вожатыми) в разные странные игры (типа «Арам-шим-шим» - игра на поцелуи, вожатые со своими подопечными целовались взасос, у меня, 13-тилетнего ребенка, это вызывало сильное недоумение). Один раз нас сводили в местные «джунгли» на правах юных следопытов, показали способы разведения костров, рассказали о ядовитых растениях и насекомых. Дети развлекались и с опасными вещами. Такими, как, например, ныряние со скал и самоудушение. Нырять я в те годы еще не умела, а вот удушение вафельным белым полотенцем попробовала, наслушавшись подстреканий со стороны сверстников. Недодушилась, испугалась. Дети теряли сознание от нехватки кислорода, попадали в лазарет.
Падения с крыльца одной из наших девочек произошел на моих глазах. Она просто хотела покачаться на перилах, но сорвалась, и тоже была помещена в лазарет.
Ни кукол, ни мягких игрушек привезти с собой никто не догадался, да хотя бы, медвежонка - компаньона для сна в холодную панцирную кровать - было бы неплохо иметь с собой в этой дыре, но мы и подумать не могли, что все будет настолько убого. Я покупала дорогостоящие мороженки с сюрпризом (по 5500 рублей за штуку), доставала из них сюрпризы, в надежде найти что-то хорошее, однажды мне повезло – я достала со дна баночки с мороженым резиновую игрушку-щенка, спрятала ее к себе в дорожную сумку, через пару дней игрушку украли.
Сувениры все хотели привезти домой как можно интереснее, необычнее. Девчонки ловили и варили улиток (огромные ракушки они вылавливали около скал, старались бегать ночами, чтобы их не хватились). Варили потом ракушку в раковине, пытаясь изжить из нее моллюска. Вонь стояла на всю умывальную! Я же – купила себе и родственникам плоские морские камешки с нарисованными на них морскими пейзажами. Один из них до сих пор лежит в доме у матери.
Всё мое пребывание в пионерлагере я подвергалась постоянному буллингу, и со стороны не только сверстников, но и пионервожатых. Мне придумали самую обидную кличку, называли меня «мразотная», мне было очень обидно. У других детей тоже были клички, но получше. Все мы были из разных городов и деревень нашей необъятной страны. Поскольку всех нас обязали носить бейджики, то наши имена были всегда на виду у всех, и одна девочка из Иркутска, желающая покреативить, написала свое имя наоборот (не Ира, а «Ари») и просила ее называть «Ари» или «Анери».
В первый же день у меня образовались лжедрузья, которые выясняли, что именно я люблю, чем дышу. Я, не знающая жизни, и какими могут быть люди, верила всем, принимала всё за чистую монету. Одна девочка, которая особенно желала быть моей подругой, обрадовалась, узнав, что я пишу стихи, и попросила меня написать ей все мои стихи на салфетках, которые мы своровали в столовой, поскольку, в отличие от меня, у нее не было блокнотика. Симпатичная, черноволосая, с проникновенным голосом, она внушала доверие, казалось, что она принимала искреннее участие в моей жизни. Я расплакалась, когда она спросила про мою семью, рассказала, что родители бьют (мать полотенцем, а отец – ремнем). Когда она спросила, что я люблю еще, кроме стихов, я ответила, что петь (забегая вперед, я пела потом в 8 классе в школьном хоре, пела с девочками в школьном трио в выездной международной летней школе, а также работала на любимой работе, связанной с пением (в караоке-клубе).
Людка (так звали девчонку) восхитилась моим увлечением, также попросила девочек, в том числе и меня, дать ей денег (родители не оставили ей карманных), ну, я ей дала 40 000 рублей на фотографии (на дворе был 1996, три ноля еще не отняли). Людка сказала, что все мне вышлет и дала мне свой адрес, написав его синей ручкой в мой блокнотик. По прошествии времени, у нее образовались друзья-мальчики и подружка Маринка.
Спустя несколько дней, Людка подошла ко мне, попросила дать блокнотик, говоря, что она допустила ошибку в адресе. Я, конечно, дала, ничего не подозревая. Она взяла ручку, полностью закрасила синей пастой свой адрес в моем блокнотике и написала новый адрес и индекс. Как оказалось, она не желала отдавать мне денег, и дружить со мной больше не собиралась, а мои детские стихи хотела использовать под своим именем, поэтому и изменила адрес на новый, не имеющий к ней никакого отношения. Новую подружку – Маринку – она натравила на меня, поскольку ее папа работал в милиции, и Маринка мне обещала, что Людку она защитит от меня, что я не докажу, даже через суд, что дала ей денег в долг. В итоге, я махнула рукой на этот неприятный инцидент и отстала от Людки.