Мои однокурсницы мечтали попасть на Губернаторский и Ректорский балы, решали сложные математические задачи, я же - писала стихи и ходила на курсы вальса, и попала на оба.
Я общалась человеком, уехавшим жить в Штаты, но постоянно жаловавшимся на свою жизнь, в итоге – я тоже оказалась в Штатах, но мне нравится здесь жить, я нашла себе штат по душе. И таких случаев – масса. Я привыкла получать что-то, идти к своей мечте, но приходить к чужой. Я верю, что мысли – материальны, и они сбываются, легко. Чужие мысли, чужие желания. Мечтайте для меня.
19. ОТЕЦ (Глава 3.2.)
С отцом у меня, также, связано много воспоминаний, я с ним, также, не смогла помириться, поскольку, каждый раз, когда я возвращалась к нему, меня ждала очередная подлость от него. Последний раз (спойлер) – он выгнал меня из квартиры, выбросил на улицу вещи, сменил замки…
Отец мой был совсем не творческим человеком, хотя, у него была акустическая гитара, которую я в детстве нашла без струн в подвале, и в 80-е он даже играл в группе на электрогитаре и носил длинные волосы.
Родился отец в год Собаки, как и я, но под знаком Близнецов, как и его мать, в Баградском районе, в Сибири, куда она - его мать – татарка – переехала с моим дедом-сибиряком жить и работать по распределению от партии в 50-е (держали скотину, бабка была фармацевтом, а мой дед – директором автоклуба). Служил в армии, где строил Байкало-Амурскую магистраль. Вернулся в звании лейтенанта. Работал снабженцем в Райпотребсоюзе.
У него были серо-голубые глаза, пухлые красные губы, большой нос и большой рот, и говорят, что я на него похожа чертами лица. В девяностые он был коротко стриженный. С тех пор носил только короткую причёску.
Среднего роста, худощавый, со временем, мой отец приобретет пивное брюшко, будет немного полнее, потому что двигаться будет меньше (обожал пиво с рыбой, мог выпить 8 л пива за один вечер).
Я помню, как он одевался: он любил брюки или джинсы, иногда носил спортивные штаны, не носил кроссовок, а носил туфли, чёрные или коричневые, чистил либо сам, либо, когда женился, просил мою мать почистить ему обувь. Всегда носил барсетку (хит 90-х). Любил джинсовые куртки. Его страстью были кожаные куртки из натуральной кожи.
Характер его был, с виду, наигранно-веселый, но на деле – злобный. Часто он «откалывал» злые шутки, любил смеяться над людьми, так как нарциссизм в нем брал верх в любых отношениях, и отец считал себя выше всех остальных. Обзывал нас, его детей и жену словами типа «переферия», часто говорил такие выражения как «не учи ученого», «погнали наши городских», «кто ты, и кто я»… Именно потому нам всем с ним было тяжело - он был нарциссичный, избалованный ребёнок в семье, хотя, у деда с бабкой два ребёнка, но, тем не менее, они оба были избалованы. Бабушка (их мать) постоянно обращалась к ним уменьшительно-ласкательно (Толя, Светочка). Позволяла им помогать себе только, разве что, материально, но готовила она великолепно, а всю домашнюю работу по дому делал дедушка. А к концу жизни бабка, наоборот, помогала материально им, а дочь ей мыла полы в квартире и подъезде, мыла ее саму в ванне, а она ей платила, словно, сиделке.
Не знающий чувства меры в увеселениях, отец готов был «зажигать» с родными, друзьями (и людьми, называющими себя его друзьями) каждый выходные, а, затем, и каждый день, что постепенно и погубило его карьеру, бизнес, отношения, здоровье и остатки придуманной им репутации.
Будучи самовлюбленной психопатический личностью, отец не умел сочувствовать, сопереживать, испытывать эмпатию, ему было всегда наплевать на чувства других людей, поскольку, он не понимал их, любя, естественно, только себя одного и заботясь лишь о своей выгоде. Даже если он и дарил кому-то подарки – то это только, чтоб его похвалили или повосхищались (мне не дарил – он знал, что я честно выражаю свои эмоции, подхалимничать не умею, играть не умею, и подкупить меня для своей выгоды у него не получится, поэтому у меня нет и не было ни одной вещи, подаренной мне отцом). Он даже не умел притвориться, что его расстраивают какие-то плохие новости, связанные не с ним лично и его бизнесом, да и на плохие новости он мог реагировать лишь одной эмоцией – злостью.