Я могла бы второй раз не разбиться, но мать насильно усадила меня в «Жигулях» справа сзади, а не слева, как я хотела (за водителем), а сама она села в салоне слева, и когда машина очередной раз встала на два колеса с наклоном по правому борту, то я вцепилась в впереди стоящее кресло и повисла на его спинке (ремней безопасности в 80-е в автомобилях не было еще предусмотрено), а мать оторвала руки, не удержалась и всем своим пятидесятикилограммовым весом рухнула на меня, 4-хлетнюю девочку… Я какое-то время ходила с замотанной окровавленной марлевой повязкой головой.
Когда мы вставали на два колеса (переворачивались набок) я помню из детства, я разбивала голову в кровь, бабка-фармацевт, всегда имевшая дома спирт, бинты мази, настойки, делала мне компрессы. Хотя, спиртовую примочку мне было нельзя делать – мне было всего 4 года. Эти две аварии произошли одна за другой, в обеих – я приходила к бабке с разбитой головой за медицинской помощью.
Мать не любила, как водит машину отец, потому что он любил гонять, обожал скорости, риски. Его редко останавливали ГАИшники, он мотивировал это тем, что, якобы, у него все в ГАИ знакомые работают. Ещё, всегда за рулём он пил пиво. Брал с собой две полуторалитровых бутылки разливного светлого. Это я запомнила на всю свою жизнь, потому что я впервые видела человека, который так сильно пьет за рулём. Ни до, ни после, я больше не встречала таких людей, как мой отец. Когда его спрашивали: «Зачем ты пьёшь за рулём?», - он, обычно, отвечал: «Да у меня вся милиция куплена. Я просто дам взятку, и они меня отпустят. Или вообще не будут останавливать. Они же знают мои номера», - косил под блатного. Это ужасная авария, когда я разбила голову с ним в поездке в первый раз ничему его не научила. Он не поставил зимнюю резину и гнал по голольду, и он поступил так во второй раз, и я снова разбила голову о толстое боковое стекло и в очередной раз ходила в бинтах... Я никогда не сумею забыть этот случай, хотя бы потому, что для меня такой поступок родителей – отца, потому, что он не заботился о пассажирах, и матери – потому что она вообще не подумала, что она, здоровая, 26-летняя кобыла придавит 4-летнюю девочку, - был и есть неприемлем! Я на мать из-за этого случая обижалась все детство. Скажите мне, как можно было разжать свои руки, когда внизу находится маленький ребёнок?! Как можно было несколько секунд, пока дверца не откроется, не удержаться?! Ты ведь понимаешь, что ты сейчас упадёшь на ребёнка, если разожмешь руки! Я бы, будь там мой ребенок, зубами бы вцепилась в кресло и никогда бы не отпустила. Никогда!
Что странно – отец никак не реагировал на такие истории - даже, когда мать (мы гуляли, что бывало нечасто, обычно я гуляла абсолютно одна или с соседскими детьми) раскрутила меня зимой за руки на катке и отпустила, и я, в свои 5 лет, улетела далеко и упала на толстый зимний лед, и больно хлопнулась копчиком, я плакала, и повезло, что не было перелома. Крутила она меня, изображая, по всей видимости, фигурное катание, раскрутила и… отпустила. Зачем?! Плакала, но от матери сочувствия не получила, лишь улыбку. Мать совершенно не рассчитывала свои силы. Никогда. От отца тоже – никакой реакции. Ну, упала - и упала, все дети падают. Если один ребенок не выживет – наделаем новых. Молодые. 27 и 29 лет.
Надо упомянуть, что моя младшая сестра тоже пострадала от халатности нашего «папаши», как называла его мать, и разбила голову, когда ей было три, а отец отпустил ее одну перебегать дорогу, и ее сбили велосипедисты-пятиклассники.
То ли мышление у матери было на уровне школьницы (ее мечта была - стать снова восьмиклассницей), то ли просто она всегда была очень глупым, недалеким человеком, но часто я страдала от ее ошибок, и физически, и морально. А ее страшилки на ночь создали мне кошмары и бессонницу на много лет вперед.
Позже, спросив у матери, почему она так со мной обращалась, я получила ответ: «Ну, ты же была экспериментальный ребенок. На первом ребенке учатся». И почему я должна ЭТУ ЖЕНЩИНУ называть «мамой»?!
___________________________
От отца, как вы понимаете, остались у меня только пару хороших воспоминаний, и те – из дошкольного детства. Когда мне было пять лет, мы с ним ездили по грибы на его мотоцикле в лес с лукошками из березовой коры, это было весело и душевно. И второе воспоминание - тоже в четыре или пять лет - он мне делал деревянные самодельные маленькие игрушки (маленьких человечков с подвижными ручками и ножками из проволоки), мне это очень нравилось. Я с удовольствием ими играла.