Я любила, когда мать мне, маленькой, делала простой детский массаж («рельсы-рельсы, шпалы-шпалы»).
В детстве я обожала проигрыватель с пластинками и диафильм с фильмами. Диафильмы было здорово смотреть на белой стене в ванной комнате. Мать читала их для меня. Мой любимый был – «Алибаба и сорок разбойников». Мне очень нравилось слушать сказки и песни (детские и эстрадные), читать детские журналы (мать и бабка мне их выписывали), в том числе, «Колобок», в котором были гибкие пластинки с детскими песенками. Я обожала нашу советскую эстраду и тоже всю её слушала на пластинках. Это были очень счастливые вечера для меня маленькой, потому что слушать всё это было для меня огромным удовольствием. Я была заядлым меломаном уже с детства! Также, я любила своих кукол и до рождения сестры (до семи лет) я играла с ними, шила на них какое-то подобие одежды, делала им сережки из бисера, а также, из-за любопытства, разбирала их на части (чтобы посмотреть, что у кукол внутри, и на чем у них держатся подвижные веки с ресницами и волосы). Моё детство (до рождения сестры) можно назвать счастливым, хотя, оно было не без несчастливых приключений.
Хоть мне и была обидна тайная поездка без меня родителей на отдых в Сухуми (мне было 5 лет), особенно ярко мне представлялись их рассказы о том, как они купались в водопаде, обливались водой, смотрели на горных коз, пили вино из местного винограда, любовались обезьяним уникальным питомником и сухумским дендрариумом (все это было уничтожено в последующие годы грузино-абхазской войны), но из приятностей – они привезли мне целую коробку советской жвачки (длинными пластинками) с разными вкусами (кофе, лимона, мяты, газировки «Буратино»), а также альбом-гербарий сухумских растений (лиана Бугенвилия, камфорное и лавровое деревья, белая акация и другие).
Мне очень нравилось первое сентября! Я обожала идти утром в красивой наглаженной форме (гладить не любила, но мать постоянно нагружала меня глажкой – эта обязанность целиком была на мне, гладить на всю семью мне не нравилось, у меня это плохо получалось, но мать была непреклонна, она решила, что это моя обязанность, такая же, как и мытье полов во всем доме).
Я очень любила запах первосентябрьских букетов – из георгинов, астр, гладиолоусов, бархатцев! Я была в восторге от ярких красок и всегда вливалась в волну отличного настроения, и рада была встречать новый учебный год вместе с одноклассниками, по которым успевала соскучиться за лето (не смотря на совместные каждолетние походы на природу).
У меня была коллекция марок и коллекция переливающихся календариков (по типу ручки «заяц-волк») разных годов от 70-х до 90-х, родители одобряли мое увлечение, родственники время от времени дарили мне дополнительные календарики.
Если описать самое счастливое воспоминание детства, то, пожалуй, это, когда мне было лет 9 (хотя, это, уже не совсем детство, т.к. оно закончилось в 7 лет (после рождении сестры), дальше мне все говорили, что я уже взрослая и у меня нет прав, а есть только обязанности). Мне очень нравилось смотреть в Сочельник на рождественскую ёлку, которая вся горела, переливалась, сияла! У нее была самая добрая энергетика. О, это была лучшая ёлка в нашем доме за все-все годы жизни в нём! Пришло много гостей, было съедено много конфет, сказано много поздравлений, по традиции, пол густо усыпали пшеницей… Я чувствовала себя очень счастливой. Долгие годы считала этот день лучшим днем в моей жизни. Да-да! Это было одно из счастливейших в моем детстве событий – празднование Рождества с друзьями семьи. У родителей было много друзей – все семейные, они приходили иногда вместе со своими детьми. На рождество соблюдалась традиция – сеять пшеницу в доме хозяев, приговаривая: «Сею-сею, посеваю, с Рождеством вас поздравляю». В то Рождество пришло 11 гостей (опять это мистическое число!), и они принесли столько пшеницы, что слой ее на полу в некоторых комнатах достигал сантиметра. Мы жили тогда уже не в гостинке на улице Хлебной, а в двух-квартирном доме на улице Ленина с 4–мя комнатами, баней, палисадником, с неизменно растущем там рябиновым деревом, огородиком в одну сотку, гаражом, отдельной кладовой, подпольем и погребом. Я в тот вечер сидела и долго смотрела на сверкающую елку, чувствуя себя абсолютно счастливой, ведь в тот день я видела одни лишь улыбки (мать тоже улыбалась и ни разу не накричала на меня), позже, пшеницу она заставила нас с сестрой собрать в матерчатые мешочки и убрать в шкаф, а потом использовали ее – так же ходили «сеять» ее в домах друзей, а также проращивали ее для еды.