Ула. (Преувеличенно сокрушенно.) Что?! Как?! Я ж всего на секундочку! (Помолчала.) Ох и задаст мне мама! Что же делать? (Закусила губу.) Ладно! Скажу, с одним ходила, потому как второго не нашла. Пусть вон на соседей думает. Эти могут.
Надев ведро на крючок, Ула перекидывает коромысло через правое плечо и продолжает подъем. Шагов через десять позади слышится плеск. Ула оборачивается и видит второе ведро там, где и оставляла.
Ула. Что за ворожба!
Поспешно возвращается ко второму ведру. По поверхности воды в ведре расходятся круги, на дне виднеется камешек.
Ула. Вот это да! Моё? (Оглядывает ведро со всех сторон, потом растерянно вертит головой.) Ну да! Кому скажу — не поверят!
Онис в кустах не выдерживает — принимается смеяться в голос.
Ула. (Преувеличенно испуганно.) И-и-и! (Выплескивает полведра на куст.)
И сейчас же из куста прямо ей под ноги вываливается мокрый Онис. Держась за живот и дрыгая в воздухе грязными пятками, он заливается довольным детским смехом.
Ула. Онис! Несносный мальчишка!
Онис катается по земле и тычет в сестру пальцем.
Онис. Купилась! Купилась!
Ула. (Все еще преувеличенно испуганно.) Да у меня ж ум за разум чуть не зашёл! Вот тебе за это!
Выливает остатки воды на катающегося по земле брата и, не выдержав, тоже начинает смеяться.
Ула. Ладно, безобразник. Пошутил и будет. (Протягивает брату пустое ведро.) Беги наполняй.
Онис. (Поднимаясь.) А что сразу я? (Лукаво.) Кто вылил, тот и наполняет.
Ула. (Не менее лукаво.) А вот и нет. По чьей вине вылито, тот наполняет.
Онис. Кто сказал?
Ула. (Усмехаясь.) Да это всякий знает. У кого хочешь спроси.
Онис. (Недоверчиво.) Так уж и всякий. Я вот не знаю.
Ула. Теперь знаешь. (Вручает ведро.) Давай. Иначе сказки на ночь больше не дождёшься.
Онис берет из рук Улы ведро и, вопя радостно: «У-у-у-у!», бежит к реке дикими зигзагами, только пятки мелькают. Ула провожает брата насмешливо-любящим взглядом.
Ула. (Смеется.) Осторожней! Не расшибись!
Некоторое время она смотрит на брата — как тот, оказавшись на мостках, силится набрать полное ведро и при этом не сверзиться в воду. Потом снова слышит окрик с рыбацкой лодки.
Йоварс. Ула-а-а!
Девушка приглядывается. Все рыбаки, забыв о промысле, смотрят в ее сторону, некоторые машут ей руками, а Йоварс, встав во весь свой немалый рост, энергично указывает на нее пальцем. Ула хмурится, прикладывает ладонь ко лбу. До нее не сразу доходит, что указывает Йоварс вовсе не на нее и даже не на Ониса. Все как один рыбаки смотрят поверх головы Улы, туда, где за склоном расположилась деревня. Ула медленно оборачивается и поднимает голову. Деревни отсюда не видно, но оттуда, где она находится, в небо поднимаются три столба черного дыма.
Ула. Что такое? Пожар? (Оборачивается к воде и — встревоженно.) Онис, бросай ведро и беги сюда! Живо!
Онис, то и дело задирая голову, возвращается к сестре. Он больше не смеется, и то, что он мокрый, придает ему теперь жалкий вид.
Онис. Что там такое, Ула?
Ула. (Смотрит на столбы дыма.) Не знаю.
Онис. С мамой все хорошо?
Ула. (Нарочито уверено.) Еще бы! Вот только за тебя, непоседу, волнуется, а в остальном — всё прекрасно. Ты же как пить дать убежал, ничего не сказав. Так ведь?
Онис. (Виновато.) Умгу.
Ула. Ну, ничего. Сейчас схожу, посмотрю, что там и как. А ты…
Онис. Я с тобой!
Ула. Нет. Лучше здесь побудь.
Онис. (Капризно.) Я с тобой! Мне одному страшно!