Фелита. Он-то Найю оставил — и ухом не повёл!
Ульга. Не вини его. Вини вот этого. (Показывает на многоликого.)
Фелита. (Будто не слыша Ульгу.) Надо спешить. Иначе снова отстанем. Я это понимаю. Вы это понимаете. Айгарс всё прекрасно понимал, когда бросал Найю…
Ула. Найя не могла идти дальше. А Айгарс может. Ему всего лишь нужен отдых.
Фелита. (Запальчиво.) С чего взяла? Встречалась с такими ранениями?
Ульга. Ничего у него, может быть, и не размякает. Просто ощущение такое. От усталости.
Фелита. А ты новенькую не защищай давай!
Ульга. Не собираюсь с тобой сориться. Найя и моя подруга была.
Фелита вдруг задирает лицо и хохочет.
Фелита. «Была»? «Была»?! Значит, ты ее уже того, похоронила?
Ульга. Что ты несёшь, ненормальная!
Фелита. (Не слыша её.) Отлично! Кто ещё похоронил Найю? (Обводит отряд глазами.) Ну? Кто?
Лирис. (Фелите.) Успокойся. Ты не в себе.
Фелита. О-о! Я-то как раз в себе. И вы были в себе, когда по очереди лицемерно прощались с Найей. А потом бросили ее там, в горящей деревне. А когда пришло время бросать еще одну обузу (показывает на Айгарса), сразу же стали не в себе. Чем Найя хуже Айгарса, спрашиваю я вас?
Все молчат.
Фелита. Ну? Чего воды в рот набрали? Отвечайте!
Ула. Айгарс ещё сможет идти. Он сам сказал. Погляди, докуда добежал. А Найя…
Фелита. (Перебивая.) Мы бросили её там, чтобы догнать этого колдунчика. А зачем мы его догоняли, если тут же убили?
Юлдис. Так получилось. Если б не Немой, сейчас еще кто-нибудь валялся бы на земле.
Юлдис. (Фелите.) Может, даже и ты.
Фелита. Да ну вас всех! (Поворачивается и идет прочь.)
Лирис. Стой!
Фелита. (Остановившись и обернувшись.) Что?
Лирис. После Айгарса я старший.
Фелита. (Пренебрежительно.) Да чхать я на это хотела! Мне сестру вызволять!
Ула через силу поднимается, подходит к Фелите и кладет руки ей на плечи. Видно, что Фелита не ожидает такого — вид у неё растерянный.
Ула. (Проникновенно.) Одной тебе не справиться. Мы нужны друг другу. И мы нужны Найе. Ей уже не спасти своих младших, но мы — вместе! — сможем. Понимаешь?
Фелита, помедлив, сдаётся.
Фелита. (Тихо.) Хорошо. Привал… Но если Айгарс и утром не поднимется…
Лирис. Мы его оставим.
Вечер. Отряд сидит вокруг костра. Котелки только что опустели. Все молчат. Айгарс так и не пришел в себя — весь белый, дышит с огромным трудом, время от времени стонет.
Лирис. Так. Первый дежурит Немой. (Громко — Немому.) Немой, ты — первый.
Немой согласно кивает.
Лирис. Вторым — я. Всё, всем спать. Завтра тяжёлый день.
Фелита. (Себе под нос.) Раскомандовался…
Лирис. (Фелите.) Айгарса напоила?
Фелита. (Ворчливо.) Да. Половина вылилась через ноздри.
Лирис. И то неплохо, что половина… Ладно! Всем на боковую!
Отряд молча укладывается вокруг костра. Юлдис громко кряхтит и охает — у него стёрты ноги.
Уле опять снится та пещера. Снова она висит под потолком, вокруг, свесившись вниз головой, спят летучие мыши. В низу, меж голубых костров, шевелится лоснящаяся человеческая каша.
Помня, что случилось в прошлый раз, Ула сразу прячется за известковую сосульку, висящую прямо у стены, и принимается наблюдать оттуда. Зрелище одновременно манит и вызывает дурноту. Ула видит женщин, которых с подобострастным видом ублажают несколько мужчин сразу, а женщины командуют ими, меняя любовников одного за другим; видит младенцев, которых кормят и убаюкивают исключительно мужчины; видит каких-то мохнатых тварей, отдаленно напоминающих гигантских пауков — они мирными стайками дрыхнут тут и там; видит, как убаюканных младенцев кладут в эти черные кубла, и маленькие тельца обнимают мерзкие мохнатые лапки.