— Погоди-ка, — остановила ее баба Тома. — А зачем ваша мама вообще полицию вызвала?
— А вы, что ли, не слышали? — заговорщицки зашептал Санька. — Кто-то каждый вечер у нас в подъезде так кричит, так кричит!..
— Ага! — подхватил Ванька. — Так страшно… «Ты паразит! Ты из меня всю душу вытянул!» Представляете? Душу! Всю!
— А «паразит» — это плохое слово? — спросила у отшатнувшейся женщины Лиля.
Но баба Атом уже залетела в подъезд.
— Может, зря мы?.. — переглянулись мальчишки. — Вдруг она сейчас к нам пойдет, оправдаться захочет?
— Не думаю, — скривила коварную рожицу девочка. — Она сейчас дома на все замки закроется и будет сидеть тихо-тихо. И вообще, мне теперь не до нее, знаете ли. Идемте лучше маму искать.
— Позвони ей сначала, — сказал Ваня.
— Я ведь уже звонила.
— Это было давно, — поддержал брата Саша. — Звони.
Сестренка достала гаджет, потыкала пальчиком, приложила к уху. «Аппарат вызываемого абонента…» Лиля помотала головой и убрала мобильник.
— Идемте!
Они обошли вокруг дома. Один раз, второй, затем, для верности, третий. Заглядывали за каждый куст, даже на всякий случай под каждую скамейку. Мамы нигде не было. Потоптались возле подъезда, и Ваня спросил:
— Теперь куда?
— Сейчас, — сказала Лиля, и еще раз набрала маму. Абонент по-прежнему был вне сети.
— Так куда? — спросил теперь Саша.
— Пойдемте домой, — вздохнула сестренка. — Вдруг мама вернулась.
— И поедим заодно, — сглотнул Иван.
— Точно, — проглотил слюнки и Саня. — Раз уж все равно будем дома.
— Вам бы только есть! — возмутилась Лиля, но тут же услышала, как заурчало в ее собственном животе. — Ладно уж, поедим. Как раз и обсудим, что дальше делать. Но вдруг мама все-таки дома?
Мамы дома не оказалось. Надев ее фартук, Лиля принялась разогревать ужин, включила чайник, достала вилки и чашки. А Ванька и Санька, притащив на кухню свои телефоны, тоже решили попробовать дозвониться. Но…
— Аппарат выключен, — буркнул вскоре Иван.
— Или находится вне зоны действия сети, — угрюмо дополнил Александр, но встрепенулся вдруг: — Погоди-ка! Она говорит, выключен?..
— Кто говорит? — насторожилась Лиля.
— Ну, тетка эта в телефоне… Оператор, или как там ее?.. — поморщился Саша.
— Это робот, — сказал Ваня. — Запись, в смысле. Не человек.
— Да какая разница, запись или не запись! — замахал Санька руками. — Дело не в этом, а в том, что именно там говорят!
— Там говорят, что телефон выключен, или…
— Не «или»! Он выключен! Он просто выключен! Понимаете?
— Ты хочешь сказать, — нахмурилась Лиля, — что мама его специально выключила? Но зачем?
— Чтобы нас по-настоящему напугать, — торжественно объявил Саня.
— Ага, — догнал мысль брата Иван. — Если бы с ней на самом деле что-то случилось…
— Не надо! — закрыла девочка лицо руками. — Не продолжай! Я поняла!.. — Немного помолчав, но так и не убрав с глаз ладони, она тихо сказала: — Тогда были бы просто гудки. — Наконец Лиля открыла лицо и посмотрела на братьев: — Мама заряжала утром телефон, я видела. Он не мог разрядиться. Значит, она его и правда специально выключила. А это значит…
— Это значит: все в порядке! — возликовал Санька.
— И мы можем с чистой совестью набивать свои пуза! — похлопал по животу Ванька.
— А вот и не в порядке! — притопнула сестренка. — А вот и не с чистой!
— Почему-уу?! — в унисон пропели братья.
— Потому что это мы ее довели до такого. Какая же у нас после этого может быть чистая совесть?
Ели молча. От поднявшегося было настроения не осталось и следа. После того как попили чай, Лиля прогнала братьев из кухни и стала мыть посуду. Могла бы, конечно, и не прогонять, но ей вдруг очень, просто невтерпеж, захотелось поплакать. Вот она мыла посуду и плакала, плакала и мыла. Очень удобно — из-за шума воды ее всхлипываний не слышно, не хотелось ей расклеиваться перед Санькой и Ванькой. А так и мокрые щеки объяснить будет можно — вода попала.
Поплакала — и стало легче. Во-первых, Лиля была убеждена, что с мамой ничего страшного не случилось, а это было главным. Но почему-то исчезла уверенность, что она вернется скоро. Это было хуже, это было странно, и насчет этого Лиля решила подумать позже, может быть, даже вместе с братьями. Но это несло за собой сразу и, во-вторых, и, в-третьих, и, наверное, в-четвертых и в-пятых, а там, кто его знает, в-скольких еще. Однако все это — тоже потом и потом. Дойдет и до этого, пусть. Сейчас было важным именно «во-вторых» и «в-третьих». Во-вторых, это то, что им с Ванькой и Санькой нужно было вести себя так, чтобы всякие там бабы Томы не поняли, что мамы нет. Лиля не могла бы это подробно объяснить, но вот она знала точно, что это будет правильным — и все тут! И братьям нужно было об этом обязательно сообщить. Потому что вообще-то, в-третьих, Лиля считала, что вся ответственность за семью ложится сейчас на нее. А куда деваться? Она теперь единственная женщина в доме, знаете ли.