Мать
Славься, Сибон – славный край землепашцев и собирателей. Здесь нет интриг и грозных битв, здесь ещё слышат землю, и боятся прогневить природу. Здесь склоняют колени не перед троном, но перед Алтарём Стихий, ибо если не смилостивятся они над Сибоном, то будет зимою худо, а короны и троны не помогут, и к чему слушать их? И к чему за них биться в таком случае? Чем спасёт самый славный король от голода?..
Так рассуждают жители Сибона.
Славься, Сибон – золотой край. Пшеница и мёд – твои величайшие дары, ягоды и грибы – твоя надежда, рыба и дичь твоя опора. Густые леса плодородны и богаты, но своенравны – привыкли к тому жители твоего края, от того и идут в леса твои с почтением, и всякий раз кланяются на опушке, и у первого же куста оставляют подношение. Будь то котелок мёда, или пряник, да хоть нитка грибов сушёная, а оставить надо – иначе рассердится лес, и вернёшься ты из него ни с чем: ни гриба не найдёшь, ни ягодки, ни травинки съедобной: всё в тень, как будто и не было!
Так живут жители Сибона.
Славься, Сибон – тихий край, где не поднимается меч, где не правят бал яды, где нет тайных ходов в каждом здании, и нет теней заговорщиков по углам. Гордись, Сибон, своей тишиной, которую не знают и не узнают ни земли Торгово Яра, ни земли мрачной кровавой Маары, ни выжженного яростью солнца земли Равьен…
Такие передают слова от поколения в поколения жители Сибона.
Гордятся своим краем, любят его, считают самым чистым и непорочным, свободным от злости и гнева, ревности и ярости, ибо всё тут положено на сердце природы и помыслы службе ей!
Такая ходит легенда во всех землях Территорий.
Вздыхают в краю Равьена с завистью: недоступны равьенцам такие свободы! Смеются в кровавой Мааре – как тоска Сибон не заела? Мрачнеют в Терре: однозначно затеял Сибон злое и лишь хоронит злые помыслы за завесой лжи! Не бывает такого мира и такой тишины от поколения в поколение! Всегда есть амбиции и всегда есть ярость – на то и существует людской род!
Что сказать? Правы в Терре. Недаром отдано многое в Терре на постижении философии и разума, вот и почуяли, угадали, что в тихом краю Сибона, в месте, где смертной казни нет, и нет дьявольских интриг, в самом тихом раю много смерти, если переложить то на число душ.
На сто душ в кровавой Мааре в мирное время, в мирный сезон, когда не обнаружено ни заговора, ни попытки к перевороту, ни чего бы ещё – двадцать три казни. Чаще всего воры, убийцы честного народа, грабители, фальшивомонетчики.
На сто душ в выжженном Равьене около тридцати пяти смертей, но там и нет удивления – в краю, где правит солнце и растрескавшаяся земля горит у тебя под ногами, пышет жаром, иного и ждать не надо.
А в мирном, славном Сибоне на сто душ около сорока-сорока пяти смертей. Но так как Сибон успешно себя обеспечивает, в дела большого мира не лезет, то и большой мир не шибко лезет к тихим землям: своих дел у больших правителей всегда хватает.
А души гаснут… правда, происходит это четыре раза за год, как меняется сезон. И сопровождается этот массовый уход душ песнями и плясками: на то воля жрецов, что служат Алтарю Стихий. Но кому какое дело в Территориях? Это не Луал – покровитель Маары, не Девять Рыцарей Его. это всего лишь природа, всего лишь жрецы и всего лишь тихий край хлебопашцев, имя которому – Сибон.
***
–Не рыдай, Асфер, – убеждает жрец. Его слова звучат твёрдо и тихо. Он преисполнен скорби и тихого страдания. В глазах его печальная решимость, – ты же знаешь, что воля Стихий нам велит быть честными.
Асфер дрожит. Асфер знает, что край от того и процветает, от того и обходят его стороной войны да чума, что следует народ Сибона древним заветам и служит добродетелью, верой и правдой Алтарю Стихий.
Но как унять глупое сердце?
В глазах жреца мудрость, скопленная из десятилетий. Он знает, что поступает верно, и должен уберечь Асфер от разрыва всех нитей души. Сам жрец сочувствует, но что он может против заветов?
–Сказано было: «первое дитя посвяти Стихиям, что берегут твой край», – напоминает жрец. – Время пришло.
–Он ещё мальчик! – беззащитно пытается вырвать хоть ещё один день жизни для сына Асфер.
Жрец качает головой:
–Не мальчик он, а жертва великим Стихиям, что хранят наш край от чумы короны и трона. Стихии есть закон, есть высшая воля и нарушать её нельзя никому. Даже в великой любви…
–Знаю! – Асфер не выдерживает, заходится плачем и криком. Тотчас подходит её мать, ожидавшая конца разговора, верившая в то, что дочь её (конечно же, вторую), жрецы образумят.
–Таков закон! – шепчет мать Асфер и с виною глядит на жреца.
–Покоритесь ему, – советует жрец и удаляется прочь: ему предстоит утешить ещё шесть матерей, что должны выполнить свой долг завтра и отдать первенцев, достигших пяти лет, великому Алтарю Стихий.