— Иввани, — она в последней надежде трепетно дернулась на голос, зовущий по имени.
Аймар приблизился к жене вплотную, нависая намеренно грозно, чтобы отпугнуть, разочаровать, заставить её убежать в дальний конец комнаты, сжаться и заскулить.
Но Иввани и правда чем-то походила на Бану. Ничего страшного, говорила она себе, Бансабира бы точно не испугалась. Что бы тут ни было, Бансабира бы не испугалась, твердила про себя девушка, едва ли представляя правду. Ничего такого страшного не будет. В их договоре прописано, что Аймар должен обходиться с ней, Иввани, хорошо.
О записи в договоре прекрасно помнил и Дайхатт. Он тяжело дышал, сжимал челюсти и смотрел на Иввани сверху-вниз такими глазами, будто во всем была виновата она одна. И разве ошибался? Если бы её просто не существовало, Бану не сыграла бы с ним в эту игру обманутого союзом ухажера! Ох, если бы эта девчонка вообще не появилась на свет! …
Не удержавшись, будто влекомый яростью, Дайхатт качнулся вперед и больно схватил Иввани за плечи. Сдавил едва ли не до треска в костях. Девчонка пискнула, заставляя себя смотреть Аймару в глаза. Хотя, видит Праматерь, именно сейчас больше всего захотелось зажмуриться и убежать куда-нибудь. Куда угодно! Лучше всего к маме. Залезть, как встарь, к ней под одеяло, и крепко заснуть.
Но над ней, пугая, нависал Аймар, и Иввани не знала, что вообще надо делать.
Делать ничего не пришлось. Аймар, наконец, взял себя в руки, встал к жене вплотную, склонившись, коротко поцеловал в губы.
— Ложись спать.
Она едва успела вздрогнуть от его прикосновения, а он уже отступил.
— Но, — неразборчиво шепнула девица, потянувшись рукой вслед отвернувшемуся мужчине.
— Что «но», Иввани? — Аймар сел на кровать и снял высокие сапоги из выдубленной кожи.
Вопрос застал врасплох. Сущность возражения девчонка всерьез затруднялась сформулировать.
— Я … подумала, — попыталась она, поскольку Аймар всем видом показывал, что ждал ответа. — Мы ведь же… — окончательно стушевалась и спрятала лицо за распущенными волосами, опустив голову, — женаты. И должны…
— Иметь наследника, — жестко оборвал Аймар, поднявшись с ложа. Он опять подошел к девушке, приподнял лицо за подбородок. — Так торопишься с этим? — заглянул в глаза.
Иввани отвела глаза, не зная, что сказать, что сделать, и почему вообще он не доволен сим обстоятельством.
— Но мне казалось, любой мужчина хочет…
— Запугать и изнасиловать тринадцатилетнюю девочку, которая видит его в третий раз и вряд ли вообще целовалась до сегодняшнего вечера?
От того, как прямо и грубо это говорил Аймар, Иввани делалось окончательно неловко. Она зарделась сильней и теперь готова была заплакать.
— С ваших уст …
— С твоих, Ив, — потребовал Дайхатт, мгновенно сократив дистанцию. Он ощупал взглядом её всю, с головы до ног. Девчонка заходилась мелкой дрожью.
Чуть отстранившись, тоном знатока Аймар добавил:
— Накинь что-нибудь, ты замерзла, — Иввани закусила губы. — И пойдем спать, я устал.
Иввани не шелохнулась. Аймар, вздохнув, чмокнул её в волосы на макушке, и демонстративно улегся отдыхать. Поерзал на кровати, устраиваясь поудобнее, натянул повыше одеяло — все-таки холодно у них тут, на севере.
Иввани помялась еще какое-то время, но, видя, что её дальнейшая судьба Аймара нисколько не занимает, неловко и с диким смущением забралась в кровать, чувствуя себя небывало неуклюжей и нерасторопной.
Аймар косился на происходящее одним глазом. Беспричинная ненависть по-прежнему изнутри колотилась о ребра. Судя по всему, Иввани только похожа на Бану — но не Бану. Она не даст ему существенный отпор и вряд ли посмеет нажаловаться кузине-госпоже, хотя бы потому, что прекрасно представляет, как для последней важен их брак. Так что сорваться на ней было чертовски соблазнительно.
И все же насилие — не слишком мужской поступок. К тому же, её кровь должны увидеть у него на родине, а не здесь, где все зависит от Матери лагерей. Так что Аймар отвернулся от Иввани и всем видом дал понять: он твердо намерен уснуть.
Они отбыли на следующее утро, тепло прощаясь со всеми. Бану шептала сестре на ухо слова одобрения и лучшие пожелания, продлевая их объятие насколько возможно.
Процессия держала коней шагом, и Иввани всю дорогу клевала носом: когда ты растерян, уснуть невероятно хлопотно.