Из недр постройки на свет выбрались несколько десятков орков. Северные племена отличались от южных более сдержанными оттенками кожи — не такими яркими, как их южные собратья. Здесь не было ни зеленой, ни коричневой кожи, а скорее нечто вроде бледно болотной и оттенка старой меди. Ростом они оказались немного меньше и проигрывали в мышечной массе, но в то же время их бивни и клыки выглядели более массивными и крепкими.
Профессор Ковертский обязательно выдвинул бы теорию, что разница во внешнем виде северных и южных племен обуславливалась природными условиями и питанием.
Предводитель Шангри’Ар, болотнокожий орк, ростом в два метра десять, весом примерно в двести килограмм, несмотря на скромные габариты на фоне южан, все еще выглядел здоровенной машиной смерти, сложенной из мускул и первобытной жестокости.
Без тени сомнения на квадратном лице, обезображенном шрамами от когтей и ножей, он тащил за волосы уже почти не сопротивляющегося юношу. Лет двадцати, может чуть старше. По сравнению с орками он, худой и невысокий, в разорванной одежде и весь в кровоподтеках, выглядел еще боле невзрачным, чем являлся на самом деле. А вот орки — наоборот, лишь крупнее и сильнее.
Северный орк, заведя руку за спину, швырнул стонущего юношу вперед. Тот, пролетев добрых полтора метра, оставляя за собой россыпь кровавых пятен и клочки вырванных волос, упал на землю и покатился, пока не замер. Тихо всхлипывал и не шевелился. Да и не мог, наверное.
Арди окинул взглядом травмы юноши и проникся толикой уважения. Сын губернатора не сдался без боя. У него были перебиты руки, сломаны колени, выбиты зубы и смещен в сторону нос. Явные свидетельства того, что мужчина до самого конца пытался сопротивляться. Но силы были не равны. Точно так же, как они тысячи лет были не равны между Эктасом и Галесом.
— Можете забирать его уже сейчас, Плащи — на чистом Галеском прогремел главарь группы Шангри’Ар. — Нам это мясо не нужно.
Нил слегка кивнул и Збиг с Савелием быстрым шагом вышли вперед, под всеобщее молчание дошли до едва дышащего аристократа, подняли того на руки и потащили обратно. Орки, что северные, что южные видя, как изгибаются окровавленные, перебитые ноги, а каждый раз, когда сломанные кости рвут мышцы, аристократ стонал — растягивали мерзкие, самодовольные, хищные улыбки.
— Я не вижу, старик, чтобы твой вождь пришел на мой вызов, — Шангри’Арский орк развел руками, в одной из которой сжимал изогнутый, костяной нож. — Или в нем больше не осталось ничего от путей предков? Может быть он боится нас? Может он трус⁈
Шанти’Ра, как один, сделали шаг вперед и оскалили клыки, но стоило Шаману едва слышно прозвенеть четками из черепов зверей и… людей, как Шанти’Ра отступили.
— Ты…
— Говори со мной на Галеском, южанин, — прорычал болотнокожий орк. — Я не стану пачкать язык предков о недостойное племя.
Шаман прищурился, а Арди в очередной раз вспомнил лекции по истории, в которых политическая раздробленность и разобщенность Эктаса, на ряду с отсутствием технического прогресса, рассматривались как основные причины падения Королевства Первородных.
И, судя по всему, за полтысячи лет ничего особо не поменялось. В составе Империи разные племена Первородных все так же не особо-то находили общий язык.
— Ты согласился на Larr’rrak, — тоже, без нотки рычащего акцента, произнес Шаман. — И Larr’rrak состоится.
— Может быть духи лишили тебя разума на старости лет, развалина с обломленными клыками? — загоготал северянин. — Но я согласился на Larr’rrak с вождем здешних земель. И я не вижу его здесь. Так что я рад, что ты навестил нас, но можешь убраться подальше и передать коротышкам, что мы знаем про их артиллерию. И если они захотят пролить кровь, то крови прольется куда больше, чем они думают, — орк оскалился и ударил себя кулаком в грудь, отчего раздался стук сравнимый со звоном барабана. — Orak Han-da!
И тут же вместе с ним несколько десятков северян в той же манере грохнули:
— Orak Han-da!
Перси с Федором задрожали не хуже осенних листьев. И их можно было понять. Когда несколько десятков громадин, бугрящихся раздутыми мышцами, густым басом гремят воинственный клич — тот въедается в самую подкорку и стучит по твоим собственным костям. Во всяком случае именно так себя ощущал Арди.
— Ракрарз, — оборвал клич шаман. — Ты пришел сюда через Антареман. Ты проливал кровь в предгорьях. А значит Larr’rrak может пройти и с вождем Матабар.
— Матабар? — широко усмехнулся болотнокожий Ракрарз. — Последний вождь Матабар отправился по тропам Спящих Духов уже больше двенадцати лет назад, да не будет его имя забыто. Отправился из-за вас, южан.
Ракрарз в очередной раз ударил себя кулаком в грудь, но на сей раз вместе с ним в грудь ударили не только северные орки, но и южные, включая Шамана.
— Нет больше Матабар, южанин. И нет больше никого, кто признал бы земли Антареман своими. Хватит с нас пустых разговоров. Убирайтесь туда, откуда пришли, а мы разнесем весть, что среди Шанти’Ра не осталось никого, кто чтил бы пути пред…
— С нами Вождь Высоких Льдов и Снегов, — перебил Шаман, что заставило уже орков Шангри’Ар шагнуть вперед — перебить орка, который не является твоим близким, значит проявить глубокое неуважение. — Охотник Горных Троп.
Эти несколько слов Шаман произнес на диалекте степных орков, но тот был вполне понятен и северянам.
Взгляд Ракрарза мазнул по стоявшей напротив группе и ненадолго задержался на фигуре Арда.
— Полукровка, который продался коротышкам? — в тоне Шангри’Арца явно звучала неприкрытая насмешка. — Ты притащил с собой этот кусок мяса, старик? Видимо я прав — духи, все же, забрали с собой твой разум прежде, чем забрать твое имя.
Перси с Федором переглядывались друг с другом, а затем, точно так же, как и орк, посмотрели в сторону Арда.
— Очень полезная идея, — прошептал Ардан, стягивая с лица бандану. Толку в ней все равно не было.
— Напоминаю, господа, — Нил в полуоборота повернулся к Полских и Кенбишу. — Вы подписали с Короной соглашение о неразглашении, нарушение которого будет караться по всей строгости закона… вот только ни о том, что вы его нарушили, ни о вашем местоположении ваши семьи ничего не узнают и похоронят пустые гробы.
Но Перси с Федором оказались настолько ошарашены, что попросту молча, ломано кивали и моргали.
Ардан, опираясь на посох, вышел вперед и встал рядом с Шаманом.
— Полукровка, — сплюнул на землю Ракрарз, а вместе с ним и остальные северяне… включая несколько южан. — Убирайся обратно к своим людям. Твоя кровь воняет хуже выгребной ямы. Предки и духи не знают твоего имени.
— Твои предки может и не знают, — пожал плечами Арди и, запустив руку под одежду, вытащил на свет клык Эргара. — Мои предки знают.
— Откуда мне знать, что это клык Хранителя Горных Троп, полукровка? — прорычал Ракрарз. — На твою гнилую кровь не распространяются наши законы. И даже если ты поклянешься тропами предков, которых у тебя нет, тебе нет веры ни здесь, ни где-либо, где пролегают наши тропы.
Ардан вздохнул. Милар, в своих мыслях о Тавсерах и Конлакве, не ушел далеко от истины. С одной стороны барьера граждан Империи пичкали нетерпимостью к Первородным, а с другой стороны — нетерпимостью к людям и Империи.
Причем, зачастую, одними и теми же смысловыми нагрузками, только под разными обертками громких и пафосных формулировок.
— Давай просто перейдем к делу и…
— Закрой свой рот, полукровка, — снова сплюнул орк. — Само твое существование оскверняет пути предков и я проклинаю тот день, когда Вождь Матабар взял ту гнилую шваль, человеческую самку из грязной задницы которой ты вылез и…
Что-то черное, темное, вязкое и горячее полоснуло по сердцу Арди. Перед мысленным взором пролетели опечаленные глаза матери, в глубине которых так и не высохли слезы и каждый раз стремились выплеснуться наружу, стоило ей только посмотреть на далекие Алькадские пики.
Ардан шагнул вперед. Его посох ударил о землю, и вместе с глухим стуком он посмотрел в глаза орку. В два темных провала, где радужка постепенно сливалась воедино со зрачком, образуя черные омуты. Ард встал на их краю. Он взял свою волю и, вдыхая ту в свои слова, обрушил поток той ярости, что сдерживал последние несколько дней.