Понимая, что обращаются именно и к нему, Ардан, растративший не особо длинный запал нервов (он никогда не умел «отпускать вожжи» дольше, чем на несколько секунд. И то, крайне редко), спокойно передал свой Милару и наклонился за стальным орудием Мшистого. Хотя в руках конкретно этого мага, посох скорее оружие, причем во всех смыслах. Холодная сталь Эрталайн, со множеством выгравированных на ней печатей, обожгла ладони Арда непривычным и незнакомым ощущением.
И он не мог сказать, что то ему сильно понравилось. Родная ветвь Алькадского дуба была ему как-то милее и краше этого безумного дорогого, явно качественно и куда более подходящего для военного ремесла образца Лей-технологий.
А вот Мшистый, только взяв в руку свой посох, шумно втянул воздух носом и ударил волшебной сталью по камням площадки. Под их ногами вспыхнула печать диаметром едва ли не в два с половиной метра, и одновременно с ней прямо с потолка, кружась в неторопливом танце, упали сотни белоснежных голубиных перьев.
Накрывая собой площадь не меньше двадцати квадратных метров, заклинание разом захватило всех пострадавших. Перья касались их измученных и израненных тел, растворяясь белоснежной дымкой, втягивающейся внутрь кожи.
— Когда придете домой, вам надо будет очень много есть и так же много пить, — уже вполне себе здоровым и даже свежим голосом, произнес Мшистый.
Ардан слышал, что говорил майор, но никак не мог отвлечься от того ощущения, что вызывали волшебные перья. Будто нечто мягкое, очень нежное и столь же знакомое, родное, коснулось его кожи. Но не снаружи, а изнутри. Разлилось мягкой патокой по всему телу, заглядывая в самые уставшие и израненные уголки измученной плоти. И там, посреди тянущей боли, появлялось спокойствие. Как если бы пить густое, горячее какао, только не ртом, а ранами.
Арди посмотрел на те места, где у него недавно запеклась кровь (спасибо предкам из числа матабар). Корочка отвалилась, обнажив розовую кожу.
— Повышенная регенерация, — прошептал восхищенный Ардан. — За счет Лей и собственного ресурса организма. С множественным выбором свободных целей… Целительская магия Розовой звезды.
— Кроме меня остальные пострадали от кинетики, — пояснил Мшистый, слезший с плеч напарников и подошедший к своим подчиненным. — Хватит валяться друг на друге, будто снова решили попытаться пожениться, бездари.
С майора резко сошла все его напускная учтивость и вежливость. Нисколько не заботясь о благополучии сержанта и капитана, он без всяких сомнений пнул обоих мыском своих тяжелых ботинок. Парела застонала, но уже вскоре сползла с Клементия, который, кажется, очень не хотел открывать глаза.
— Темный Желтый маг Тазидахана потрепал тебя в прошлом году куда сильнее, чем этот мертвяк, Клементий, но если ты настаиваешь на дополнительных тренир…
— Так точно, начальник! — вытянулся по струнке Клементий, весьма курьезно смотрящийся с абсолютно целым и свежим лицом и отсутствием ран, но при этом в изорванной и потрепанной одежде. — Никакого желания дополнительных тренировок.
— А вот и зря, — совсем как зверь, сверкнул клыками Мшистый. — Значит всем отделом отправимся на выездной полигон в качестве отпуска.
Ардан будто видел перед собой двух разных людей. Один Мшистый — вполне себе обычный, вежливый, немного задумчивый господин, которого с легкостью можно было причислить к высшему свету. А другой, которого он видел сейчас перед собой, как нельзя лучше подходил под все те описания, которым его снабжали за спиной.
— Ублюдок бешенный, — не понижая голоса, довольно громко протянул Милар и отошел к Урскому с Эрнсоном.
Клементий и Парела резко побледнели лицами, но Мшистый лишь сопроводил Милара… уважительным взглядом. Но таким, каким бы Ард не хотел, чтобы на него хоть когда-нибудь смотрел маг Розовой и, не приведи Спящие Духи, Черной звезды. В этом уважении читалось абсолютно животное стремление помериться силами за тропы.
Ардан видел такой взгляд не раз, не два, и даже не сто. Когда Эргар, Шали или Гута сталкивались на тропах с кем-то, кого считали достойными драки, то неизменно смотрели на своих визави именно такими, горящими, лишенными разума глазами.
— Как думаешь, Милар, когда наш новенький так же сможет? — спросил, зевая, Урский.
Он сам поднялся на ноги, а затем помог встать Эрнсону, который выглядел несколько потерянным.
— А что произошло? — Дин не переставая крутил головой из стороны в сторону, лишь изредка переводя взгляд на свои ножи. Один погнутый, другой и вовсе обломленный у гарды. — Вот ведь… Дагдаг опять мне целую лекцию прочтет о важности казенного имущества. А я так не люблю его нотации. Он какой-то не веселый. Шуток не понимает. Сварливый дворф. Я всегда Пламене потом рассказываю, как…