Однако нет сомнений, что знание о влиянии предыдущих жизней проливает свет на природу личности и помогает увидеть наше нынешнее «я» в перспективе. Приведенные далее выдержки консультации по реинкарнации, показывают неразрывность нашего существования и взаимосвязи в картине того «я», которое мы сейчас считаем своим.
К нам в гости приехал редактор из Нью-Йорка — я назову его Мэтт. Мы переписывались, но еще не встречались. Он читал мою рукопись и знал о Сете. Мы сразу друг другу понравились, но встреча была в первую очередь деловой, а не дружеской. Потом я почувствовала: Мэтт захочет увидеть наглядную демонстрацию моих способностей, а я не хотела, чтобы на меня давили.
Я обнаружила, что у некоторых людей очень странные представления о медиумах или экстрасенсах. Я просто «выворачивалась наизнанку», чтобы доказать, что вполне нормальна. Окружающих это обычно разочаровывало, а меня ограничивало. Теперь это прошло. Я столь же нормальна или ненормальна, как все остальные.
На самом деле, все получилось довольно забавно: Мэтт изо всех сил старался дать мне понять, что я не должна ничего доказывать. Поэтому у нас вышел живой и откровенный разговор.
Сет ранее уже давал нам информацию о Мэтте, его издательстве и связях. На следующий вечер, когда мы привыкли друг к другу, пришел Сет, и у нас получился великолепный сеанс. С тех пор Мэтт стал нашим другом, но на момент сеанса мы его почти не знали.
Психологические догадки Сета были поистине блестящими, и я не верю, что самый опытный психолог мог бы так же описать качества, способности и слабые места Мэтта, как Сет.
Во время сеанса мои глаза были по большей части открыты (я имею в виду мои физические глаза, потому что в таких случаях они явно служат «окном» для другой личности).
— Было ощущение пустоты, которую надо заполнить, — начал Сет. — Страх личности, которая ускользает и вырывается вперед. Моя чаша перевернута, и ничего от меня не осталось — понимаете? С другой стороны, для личности всегда естественно смотреть наружу.
Две жизни посвящены заботе о других. Однако в обоих случаях личность испытывала внутренний страх, в какой-то степени отвращение по отношению к тем, о ком заботилась. Если он вышел, чтобы помочь другим, то кто присмотрит за магазином? Он боялся, что пропадут его запасы.
В двух других жизнях происходило развитие внутренних способностей. При этом эго стремилось спрятаться от других — мы видим запертые двери. Он не смотрел наружу, и никто не смел заглянуть внутрь. Он корчил рожи в окна своей души, чтобы отпугнуть других. Но все это время росли его внутренние способности. Он «накапливал запасы».
Сейчас он начал объединять внешнее и внутреннее. Он понимает, что истинное «я» не нуждается в такой усиленной защите, что его личность не сбежит от него, как собака, которая сорвалась с поводка...
Кстати, вы же понимаете, что я — весьма дружелюбный парень с длинным поводком...
Роб и Мэтт рассмеялись. Потом Сет стал рассказывать о том, как связаны нынешние интересы Мэтта с тем, чем он занимался в прошлом. Он упоминал несколько воплощений, но одно выделил особо.
— Ты был членом монашеского ордена, который собирал и классифицировал семена. Официально группа работала с рукописями, но наш присутствующий друг и некоторые другие незаконно собирали семена, считая, вопреки принятым тогда теориям, что на вопросы о природе можно найти ответ, только наблюдая природу.
Они изучали идеи, фольклор и официальные теории о ботанике и воспроизводстве семян и разбили за монастырем незаконный сад. Они пытались разобраться в генетике растений.
Это происходило возле Бордо. Орден был связан со Святым Иоанном. Герб, принадлежавший либо ордену, либо семье нашего друга, выглядит так: четырехзубые вилы, перед верхней частью рукояти — змея, а на фоне — то ли замок, то ли монастырь.
Монахи были изгнаны из... ордена... в XV веке. Кажется, Мэтта звали Эрофранц-Мария [так это записал Роб].
— А как я умер? — спросил Мэтт.
— На землях монастыря охотились три крестьянина. Ты бросился прогонять их и споткнулся о камень, потерял сознание, а крестьяне сбежали. Ты пришел в себя ночью и пошел в поля, лежащие за пределами монастыря. Случайно ты оказался у воды. Опустился на колени, начал молиться и потерял равновесие. Ты схватился за ветку, но она обломилась, и ты утонул.
Пока Сет рассказывал, я «наблюдала» описываемую сцену. Я видела монаха, сзади и сверху, видела, как он уходил прочь от монастыря. Сет еще сказал, что позднее эксперименты Мэтта помогли другому монаху сделать несколько важных открытий в той же области.