Поэтому, мы пошли на экстренные меры. Длинный, серебряные, вперемешку с угольно-черными локоны пришлось перекрасить в ало-рыжий цвет, а лицо почти полностью скрыть маской. Честно скажу — мне было жаль волосы Кай, но сказать ей об этом не позволила гордость и память, как мы с ней когда-то почти ежеминутно ругались. Однако, оборотница похоже все поняла, так как неожиданно высказала вслух, что волосы примут прежний вид после первого же обращения. Я удивленно похлопала глазками, в тайне облегченно вздыхая.
В конечном варианте Кай напоминала не кого иную, как лихую пиратку с берегов Зараны. Рыжие волосы изменили ее до неузнаваемости, а вкупе с лимонно-желтыми глазами, он смотрелись словно живое пламя. Вся нижняя часть лица и нос были скрыты песочного цвета полупрозрачным лоскутком ткани, а еще одна лента, на этот раз черная, с круглой кожаной вставкой, закрывала левый глаз. На лбу были нарисованы кружевные узоры золотыми чернилами (да-да, в доме Ойтара и такие нашлись), а изящная шея вся увешана бусами и амулетами из монеток, ракушек и речных камней. Грудь прикрывал лоскуток ткани, все того же золотисто-песочного цвета, но на этот раз не прозрачного (я пыталась, было, что-то ехидно вякнуть, но Кайраф устроила мне форменную истерику), а на животе красовались все те же узоры, спиралькой огибая пупок и уходя вверх. Длинные стройные ноги туго обтягивали коричневые кожаные штаны с низким посажем и набедренной золотистой повязкой, а обувью служили аналогично коричнево-кожаные сапожки до колен с такими высокими каблуками, что даже стало жалко. Сапоги стало жалко. Кай-то выживет после полета с лестницы, а вот сапожки, увы. Волосы же ее остались распущенными, хотя и приобрели украшение в образе вплетенных бусинок красно-оранжево-золотых цветов.
— Ну как? — Наконец спросила она меня, вдоволь насладившись зрелищем в зеркале.
Я фыркнула. А то сама не знает. Я даже слюнками чисто женской зависти обтеклась, рассматривая ее, притом, что сама выглядела не хуже. Но, надо признать, я ниже ее ростом, поэтому на фоне Кай, ее ноги всегда будут казаться длиннее, а фигура утонченнее.
— Великолепно. — Изрекла я, пристраивая те самые льдинки на собственных ресницах и крыльях. — Каждый второй оборотень на балу будет предлагать тебе лапу и сердце. — На ее возмущенный взгляд, я быстро исправилась: — Ну хорошо-хорошо, каждый первый.
В меня полетел флакон дорогих Литиарских духов. Мгновенно перехватив его, я побрызгала шею, грудь и волосы.
— Хм… спасибо. Дивный аромат. — Позади послышалось рычание. — Да не бесись ты, я просто… нервничаю. Поэтому и шучу.
Рычание затихло и через несколько секунд Кайраф удивленно вопросила:
— Что это за реакция такая?
— Ну-у… какая есть. Я же молчу про то, что ты не можешь спокойно заснуть, если за день хотя бы раз не назвала меня дурой.
— Нет.
— Что нет?
— Не молчишь.
Я обернулась, и посверлив друг друга взглядами некоторое время, мы дружно рассмеялись.
— Ладно, ладно, твоя взяла… — отдышавшись, признала я.
— Ну-ка, ну-ка… — она нагнулась и что-то подняла с полу. — Это случайно не твой аметист?
— А? Ой, зараза, уже пятый раз из пупка вываливается!
— Хм… а заклинанием не пробовала?
— Во дворце на входе стоит антиблок на материальные притяжения и все колдовство рассеивается. Попробуй потом найти этот камень, а он, между прочим, денег стоит!
— А то я сомневалась… — она задумчиво прикусила губу. По крайней мере, мне так подумалось — лица-то видно не было. — А воском?
Я содрогнулась.
— Типа, играем в живодеры?
— Нет, типа в мазохисты.
— Неблагодарное занятие.
— А то.
Мы помолчали. Наконец я не выдержала:
— Блин, на дворе конец света, меня могут сегодня убить, а я думаю о каком-то гребаном камушке! — Я осела на стул и рефлекторно прикрылась крыльями, будто защищаясь.
— Та-ак, а ну не психовать! — Прикрикнула на меня Кай, становясь в позу и упираясь руками в бока. — Я вообще могу умереть в любую секунду! Стоит только духу хозяина чуть более сильней пожелать свободы, и вырваться из статуэтки, и все — финиш мне, такой красивой! Но я тут сопли не развожу! И ты, мантикора тебя раздери, будешь волноваться об этом проклятом камушке, а не истерить, потому что иначе я надеру твою задницу!
Я шмыгнула носом и удивленно посмотрела на разбушевавшуюся девушку.
— Честно надерешь? — Мы обе знали, что я подразумевала нечто другое.
— Честно. — Она хмыкнула и улыбнулась, потрепав меня по плечу. — Да кстати, а эти льдинки не рассеются?
— Нет, эта же мелкая иллюзия шестого уровня… хм… а это идея. — Отбросив настоящий камень, я просто сотворила иллюзию. — Ну, на выход?
На часах уже было без четверти семь.
Кай с усмешкой кивнула.
— На выход. Только маску не забудь.
Нацепив черную бархатную маску, прикрывающую верхнюю половину лица, я последовала за ней, чувствуя, что у меня потеплело в душе. Теперь я знала, что точно найдется хотя бы один человек, который не даст мне раскиснуть. Раскисание порой непозволительно.
Надо было видеть лица Дэмиана и Рильена, когда они узрели нас с Кай в костюмах, спускающихся с лестницы. Челюсть Тарнира же вообще побила все рекорды свисания вниз, когда он зацепился взглядом за Кайраф. Как зацепился, так и приклеился, хе. Ойтар лишь весело присвистнул, зато отец, посмотрев на меня, отчего-то сделался мрачнее тучи. Пробормотав что-то, навроде «ладно, харс, все-равно нет времени переодеваться», он гордо отвернулся, сочтя входную дверь более достойную своего взора.
Кстати, все четверо, не считая Ойтара, который не ехал с нами, были также одеты со вкусом. Тарнир последовал примеру Кай и перекрасил волосы, только в жгуче-черный цвет и как-то (с помощью магии, я подозреваю) закрепил их вертикально вверх, на подобии колючек. Лицо пересекали две кожаные полосы крест-накрест, а кожа вокруг глаз между этими полосами была покрыта серебряными узорами. Белоснежная сорочка с кружевными манжетами и кучей других кружев, почему-то на нем смотрелась совсем не смешно и даже как-то мужественно (редкое исключение). Она была заправлена в черные бархатные штаны, которые в свою очередь были заправлены в черные же кожаные сапоги без платформы. Вокруг бедер была обмотана газовая серебристая повязка, и с каждой стороны виднелось по шпаге.
Дэмиан как всегда был в меру красив и в меру сексуален. Нимф, что с него возьмешь? Для них это совершенно разные меры… В своем костюме он походил на стража какого-нибудь крупного Каленойского гарема. Чтобы описать это безобразие, начну с низу. Черные бархатные не то туфли, не то шлепки с закругленным вверх носком. Серебристые газовые шаровары с широким поясом, начинающимся на бедрах. Причем ткань обладала весьма полезным свойством — от лодыжек и до пояса она становилась все менее и менее прозрачней. Впрочем, это только подчеркивало стройность ног Дэмиана. Если у Тарнира кожаные полосы просто пересекали лицо, то про нимфа можно было сказать, что его торс просто исполосован ими. «Вроде и одета, и вроде в неглиже» — как шутила моя маман, когда я ей намекала на неприличность того или иного платья. Шею пересекала кожаная лента с серебристым узором и алмазами, а на плечи был накинут жилет из черной кожи, который кончался чуть выше талии, открывая «исполосованный» живот. Кстати, у нимфа в пупке тоже был вмурован камень, только алмаз. Ну и итог — серебристо-стальные волосы волной спадали на плечи, являясь наверное главным украшением. Вместо маски, Дэмиан просто изрисовал лицо серебряными и черными красками на восточный манер. За спиной у него крест-накрест располагались два меча, а на руках стальные браслеты.
Отец оделся красиво, но скромно — наверное даже «слишком» закрыто для нашей компашки, если вы понимаете, что я имею в виду. Он нарядился арлекином. И да, на нем это смотрелось именно что красиво! Белая обувь с «носочками», похлеще, чем у Дэмиана и с черными шерстяными помпонами, белые бархатные штаны, напоминающие «галифе» с черными вставками и белая шелковая рубашка на выпуск, на три размера больше чем надо и опять же, с помпонами вместо пуговиц. Ужасно длинные рукава, скрывающие запястья казались жутко неудобными, но зная своего отца, я с уверенностью могу сказать, что в них спрятано не меньше четырех метательных ножей, которые по желанию, папа каким-то чудесно легким образом сможет достать. Волосы были спрятаны под остроконечный колпак с помпоном (подозреваю, эти помпоны будут мне сниться), а лицо разукрашено белым и черным. На правой «белой» щеке была нарисована сиренево-голубая слеза, а уголки губ были дорисованы вверх и вниз (левый уголок на «черной» стороне вниз, а правый, на «белой» вверх). Материализованные крылья придавали отцу вид какого-то печального ангела.