— Ну, например, я слышал, что совсем недавно вы перенесли жуткую болезнь, которая чуть не отправила вас на тот свет. Но смею отметить, выглядите вы очень хорошо.
Я вздохнула с облегчением — значит, моя легенда о страшнейшей ангине сработала. Главное было не забыть отдать секретарю больничный лист, купленный по случаю в переходе.
— А вы давно работаете в этой школе? — услышала вопрос.
— Почти пять лет.
— Ну, по сравнению со мной вы здесь настоящий старожил, — хохотнул мужчина, чьего имени я до сих пор не знала. — Меня, кстати, Роман Александрович зовут — я преподаватель иностранного языка. Но для друзей просто Роман.
Я проигнорировала его явный намек на крепкую дружбу, взяла журнал и, кивнув на прощание, удалилась к заждавшимся меня ученикам. В тот момент было все равно, что он подумает, как отнесется к моему побегу — я просто физически не могла дольше находиться с ним в одной комнате.
Глава 4
С момента изнасилования прошло чуть более четырех недель и, проснувшись однажды утром, я почувствовала сильную тошноту. Сначала не придала этому значения — все последующие после той роковой ночи дни я почти ничего не ела, слишком много курила и выпивала, чтобы заглушить боль. Поэтому не было ничего удивительного, что мой организм начал бунтовать из-за такого наплевательского к себе отношения, но я по-прежнему не видела особого смысла жить, а тем более беречь своё драгоценное здоровье. Каждый вечер приходила домой с новой порцией алкоголя, ставила на стол красивый бокал или стопку, резала какой-то заветренный сыр, и, глядя в одну точку, курила.
Коллеги удивлялись, насколько замкнутой и малообщительной я стала, но меня мало волновало чьё-то мнение — не хотелось ни с кем общаться, и не общалась. Утром приходила на работу, машинально выполняла все необходимые действия, автоматически проводила по шесть уроков, вела факультативы, консультировала учеников, общалась с их родителями, подменяла коллег. Летучки и педсоветы не пропускала, но никакого дополнительного участия в жизни коллектива не принимала — просто плыла по воле волн, особенно даже не пытаясь барахтаться и сопротивляться. В тот момент просто не могла по-другому.
Но тошнота не прошла ни на следующий день, ни через неделю, ни через две. Когда закрывать глаза на вполне очевидные вещи больше не имело смысла, я отправилась в ближайшую аптеку.
Витрины пестрели сотнями препаратов от любой болезни и для любого кошелька. Я не нуждалась ни в сиропах от кашля, ни в свечах против геморроя, но нужный мне товар никак не находился.
— Девушка, здравствуйте, можно приобрести тест на беременность? — чуть слышно спросила я у молодой девушки-фармацевта.
— Конечно, можно, — улыбнувшись, ответила синеглазая нимфа в белом халате. — Какой вам? У нас широкий ассортимент!
Кто бы сомневался.
— А какие есть? – ошарашено спросила, отводя взгляд. – Мне такой, чтобы понадёжнее. Поточнее. Понимаете меня?
— Я вас поняла, — снова улыбнулась аптекарь. — Сейчас найдём самый надёжный, подождите секунду.
Я кивнула и, ожидая, невольно залюбовалась её внешностью — иссиня-чёрные волосы, васильковые глаза, плавные движения смуглых рук и постоянная улыбка, озаряющая ее и без того фантастически красивое лицо изнутри. Я наблюдала за девушкой с восхищением, пока она искала в компьютерной базе аптеки нужный тест, подспудно ощущая, что такая красавица уж точно никогда не должна ходить по темным переулкам одна — только в сопровождении телохранителя. Потому что столь красивые барышни нуждаются в повышенной опеке.
— Есть французский тест, сверхточный, — сказала девушка. — С ним не придётся ждать утра, а результат гарантирован на все сто процентов. Будете брать? Есть и другие варианты, но они не столь надежны.
— Если он самый лучший и самый точный, то тогда, конечно, давайте его. Мне нужен гарантированный результат.
Аптекарь, не переставая мило улыбаться и просто лучиться счастьем и восторгом, назвала цену, от которой у меня чуть волосы дыбом не встали — наверное, в институте ребёнка дешевле выучить, но подавив в себе жадную маленькую жабу, расплатившись, вышла на улицу.
Не помню, как дошла домой, как заперлась в туалете и трясущимися руками держала инструкцию, пытаясь уловить смысл, но буквы прыгали перед глазами и мне несколько раз приходилось перечитывать написанное. Сообразив, что всё это время пыталась прочесть рекомендации фармацевтов, написанные на французском, засмеялась — смех получился хриплым и каким-то каркающим. Кое-как успокоившись и уняв дрожь, сделала всё, как советовали европейские товарищи в аннотации к тесту — впервые, кстати, в жизни.