— Я этого не делала, мама. Ее уже достали оттуда.
— Значит, это сделал кто-то другой?
— Да, мама, но ты же знаешь, что я не ябеда. Но это были не наши дети. Они все послушные, кроме меня.
— Где ты играла с посудой? Это ты разбила ту тарелку?
— Нет, мама, я к ней не прикасалась, но я одевала одну из кукол. Сейчас их опять сложили на место, и я не думаю, что после этого к ними кто-то прикасался.
После спокойного, серьезного разговора о грехе и опасности непослушания родителям мама опустилась вместе с дочерью на колени и в нескольких простых словах попросила у Бога простить ее. Затем, сказав Виолетте, что та до конца дня должна оставаться одна в своей комнате, Элси вышла, так и не произнеся ни одного резкого или сердитого слова.
Виолетта, юное сердце которой было исполнено пылкой любви к маме, подумала, что заслуживает гораздо более сурового наказания, чем вынужденное одиночество, хотя это тоже было довольно таки утомительно для ее общительного, любящего веселье темперамента.
Необходимость наложить наказание и оставить дочь одну в ее беде причинила Элси боль, но она была не из тех, кто малодушно уступает своим предпочтениям, когда они вступают в конфликт с долгом. Ее любовь была не эгоистична, и потому она могла перенести любую боль в настоящий момент ради того, чтобы защитить будущее благополучие своих детей.
Присоединившись к друзьям в гостиной, она внешне была такой же безмятежно счастливой как и раньше, но весь остаток дня ее сердце стремилось к наказанной и опечаленной малышке, сочувствуя ей с нежнейшей материнской любовью.
Маленькой Элси тоже недоставало сестры, и, вернувшись с прогулки, она отправилась на ее поиски и в конце концов нашла в маминой гардеробной. Виолетта сидела у окна, подперев щеку рукой, и с тоской смотрела на прекрасные поля и восхитительные апельсиновые рощи. По ее щекам медленно катились слезы.
— Ох, моя Ви, моя дорогая сестричка! Что случилось? — спросила Элси, обнимая сестру и целуя ее в мокрую от слез щеку.
Виолетта разразилась горькими рыданиями. Обняв сестру за шею маленькими ручками, она на мгновение опустила свою золотистую голову на плечо Элси и затем ответила:
— Ах, я бы рассказала тебе, но сейчас не могу, потому что тебе нужно немедленно уйти. Мама говорит, что я должна оставаться здесь до конца дня совершенно одна.
— Тогда я уйду, дорогая, но не плачь так. Если ты была непослушна и сожалеешь об этом, то Иисус и мама простят тебя и будут любить, как и прежде, — сказала Элси, опять целуя сестру, а затем, выпустив ее из объятий, поспешно вышла из комнаты со слезами сочувствия на глазах.
Маленькая Элси отправилась на верхнюю веранду, чтобы успокоиться, прежде чем присоединиться к другим детям. Там она нашла маму, которая медленно расхаживала взад-вперед.
— Моя Элси тоже встревожена? — спросила миссис Травилла, останавливаясь и протягивая дочери руку.
— Из-за Ви, мама, — ответила, всхлипывая, Элси и, взяв мамину руку, прижала ее к губам.
— Да, бедная малышка! Моя сердце тоже болит о ней, — сказала миссис Травилла, и ее глаза наполнились слезами. — Я рада, что мои дочери проявляют друг к другу любовь и сочувствие.
— Мама, я предпочла бы остаться с Ви, чем быть с другими детьми. Можно?
— Нет, доченька. Я сказала ей, что она должна провести остаток дня в одиночестве.
— Да, мама, она мне говорила и не позволила остаться с ней даже на минуту, чтобы я могла выслушать о ее горе.
— Это правильно.
Время тянулось для Виолетты очень медленно. Тот вечер ей показался самый длинным в ее жизни. Наконец, она услышала знакомые шаги, и через мгновение уже оказалась в объятиях папы.
С негромким возгласом радости, Ви обняла отца за шею, отвечая поцелуем на его поцелуй.
— О, как я рада! — сказала она. — Но, папа, ты должен уйти, потому что никто не должен быть со мной. Я…
— Папе можно, — сказал мистер Травилла, садя дочь себе на колени. — Значит ты рассказала маме о своем непослушании?
— Да.
— Я рад этому. Все рассказывай обо всем своей маме. Если ты не послушалась ее, то никогда не медли ни минуты в том, чтобы прийти и во всем сознаться.
— Да, папа. А если я буду непослушна тебе?
— Тогда приходи и сознавайся мне. Если ты хочешь быть счастливым ребенком, не имей тайн от отца и матери.
— Я должна рассказать тебе о том, что произошло, папа?
— Поступай как считаешь нужным, поскольку мама все равно уже обо всем знает.