Татуировка давно перестала мерцать и увеличила интенсивность свечения, что не могло не радовать. Значит, объект не только не перестал удаляться, а я его нагоняю. Ну теперь-то рандеву неизбежно, Демиург!
Удовлетворённый желудок перестал урчать и успокоился, его настойчивости на смену пришли назойливые мысли, показавшиеся сначала неуместными, но при ближайшем рассмотрении — вполне своевременными.
Ну, хорошо, догоню я Демиурга. Будь он хоть немец, австриец, поляк, да хоть Папа Римский! Хотя нет, понтифика нам не надо, это уже перебор. С Хранителей станется… Тьфу ты, блин, да и неоткуда ему здесь взяться.
Идём дальше. Сразу встанет проблема, как его малыми усилиями склонить к путешествию в Варшаву, до которой отсюда, на минуточку, чуть меньше трёхсот вёрст! В первую очередь на ум приходит простой вариант: оглушить, связать и отправляться в Варшаву на явку уже с довеском. Неплохо, прагматично и без затей. А, значит, выполнимо. Бессознательную тушку всегда можно замаскировать под больного или пьяного. Принимается за рабочую версию.
Желательно было бы, конечно, полюбовно, убеждением. Но как вы это себе представляете?
Являюсь я такой весь красивый перед Демиургом (кто это, дяденька или тётенька до сих пор неясно). Так, мол, и так. Я посланец Хранителей, тебе уготована великая миссия менять миры, пойдём со мной в стольный град Варшаву. Там мы тебя и… Бред сивой кобылы! В лучшем случае покрутит пальцем у виска или пошлёт на хрен. А буду проявлять энтузиазм, пойдёт на конфликт и пристрелит ещё, чего доброго. Так что, вариант с оглушением нравится мне больше, как самый реальный. А уж дотащить его до точки рандеву я смогу и на своём горбу. Вон, даже стихами начал думать. С Карбышевым же получилось? Почему с Демиургом не должно?
С принятием ключевого решения моя душенька заметно взбодрилась и повеселела, только вот в округе всё как вымерло: ни души, хоть голым носись. Разве что, следуя вектором Демиурга, я встал на какой-то обходной путь? Наконец, я выбежал с пересечёнки на довольно широкую грунтовку.
Через час движения по ней мне стало понятно, что Демиург, скорее всего, также следует по этому пути, только опережая меня на несколько километров. Для пущей безопасности решил двигаться по правому краю грунтовки, отступив шагов на двадцать в сторону. Дабы не подставляться и памятуя о золотом правиле, впитанном с военными романами детства и советскими фильмами о войне, говорящее, что самыми опасными пунктами при передвижении в тылу врага являются дороги, форсирование рек и населённые пункты.
А подтверждение того, что я за линией фронта и всё больше углубляюсь в тыл, я получил буквально через час.
Вдоль дороги всё чаще встречались не только густые кустарники, но и перелески. Благодаря им, я мог довольно незаметно передвигаться, не теряя темпа. Изменённый организм давно выстроил оптимальный ритм передвижения, и я не боялся истощения: неприкосновенный собственный запас я проинспектировал ещё перед возвращением в батальон. Сала, сахара и хлеба с луком мне при таком ритме вполне хватит дней на пять.
А что? Солнечно, холодно, безветренно — мечта марафонца. Я даже перестал мёрзнуть. Видимо, притерпелся. Вдруг слева со стороны дороги послышался непонятный звук: то ли шелест, то ли едва слышимый железный лязг. Для машины довольно тихо, может, мотоцикл? А где же тогда звук двигателя?
Ответ я увидел через несколько секунд. Самокатчики! Военные велосипедисты в фельдграу лихо накручивали педали. Блин, да их тут целый взвод! Во дают!
Я предусмотрительно плюхнулся за ближайшим кустом. Как ни мило выглядели эти парни на высоких сёдлах, приникшие к изогнутым рулям, за их плечами висели вполне себе реальные манлихеры, из которых при желании они смогут наделать во мне с полудюжину дырок, даже если это новобранцы. Просто так, по закону вероятности.
Ну, что и требовалось доказать — я в тылу врага. И похоже, догоняю кого-то из вот таких же служивых. Или всё-таки беженцев? Предпочтительнее второе. Иначе придётся снова наглухо вырубать сослуживцев Демиурга. Погоня мне совсем не нужна.
Дальнейшее передвижение было несколько раз затруднено встречей с большими и малыми воинскими подразделениями кайзера. Но подобное ни разу не стало неожиданностью. Благо, все войсковые части, передвигались пешком исключительно мне навстречу.
Все туда, а я — оттуда. Более чем приемлемо! Как не хотелось ускориться, приходилось заставлять себя терпеливо пережидать их проход, лёжа на пузе и прячась за деревьями или кустами. При этом, в голову лезла всякая ерунда, вроде детской считалочки: «Торопыжка был голодный. Проглотил утюг холодный!»