Аббат с облегчением улыбнулся, когда длинный рулон был вытащен кротами из отверстия туннеля.
- Вы действовали бесстрашно, друзья мои. Мартин - наша защита и опора.
Василика обратилась к Кротоначальнику:
- Есть сквозной проход к моему привратному домику?
Кротоначальник повел носом:
- Да, я сам прорыл его.
- Прекрасно. Сестра Мей, пойдешь со мной вечером? Мы тоже можем воспользоваться туннелями. У меня есть одна мысль. То, что я задумала, может, и не приведет нас сразу к победе над Железноклювом, но определенно заставит этих птиц кое над чем поломать голову.
Малыш Ролло завернулся в гобелен. Крот Десятник щекотал проказника, и тот громко хихикал. Джон Черчмаус строго поглядел на них поверх очков.
- Вылезай сейчас же, Ролло. Что бы подумал Мартин?
Миссис Черчмаус добродушно рассмеялась:
- Он бы, возможно, был не прочь найти себе компанию после того, как столько лет провел один на стене.
Железноклюв в сильнейшем приступе ярости гневно прохаживался между палатой для больных и лечебницей. Мангиз и три брата-сороки стояли навытяжку, ожидая, когда он выместит на них свою досаду. Они потерпели полную неудачу, пытаясь найти хоть какой-нибудь след, ведущий к хитроумно запрятанным туннелям кротов.
- Ка-чха! Дурни с мозгами слизняка, вы хотите сказать, что не смогли обнаружить нескольких тварей, волочащих за собой большую пыльную тряпку?
Быстроклюв тупо уставился на свои лапы:
- Мы обыскали все, Железноклюв. Нигде ни следа.
- Ни следа? Ты несешь чушь! Они - земнолапые, а не птицы. Не могли они улететь в небо. Куда они делись?
- Большая полосатая зверюга напала на нас, Генерал. Мы не могли справиться с ней. Когда мы вышли наружу, их и след простыл, - как растворились. Мы ведь не ожидали, что они пойдут через главную дверь. Полагали, что вы должны были запереть их здесь, у лестницы.
Железноклюв метнулся к нему, как молния. Он прижал Быстроклюва к стене и сбил с ног мощным ударом своего острого клюва.
- Йаг-га! Не говорите мне о том, что я должен был делать. Вы забываетесь, сороки? Я - командир! Мангиз, говорит ли тебе что-нибудь твое внутреннее зрение? Видит ли твой умственный взор, куда ушли земнолапые?
Прорицатель нервно переступил с лапы на лапу:
- Мое внутреннее око все еще в тумане, Генерал.
Ворон, уставившись, презрительно разглядывал его:
- Йах, неужели снова мышь-воин?
- Что вижу, то вижу, Железноклюв. Мышь воин в доспехах вертится в моих мыслях и мешает. Не могу этого объяснить.
- Хак-ка! И это - тот самый Мангиз, что служил мне в северных землях! Кажется, этот краснокаменный дом сделал из тебя старого дрозда. Эта мышь только картинка на куске ткани. Мы все ее разглядели и знаем, что это так. Никакой мыши, бродящей здесь в полном боевом вооружении, ни ты, ни я и в глаза не видели, и все-таки ты стоишь там, дрожа от страха и глупо хлопая крыльями. "Мышь в доспехах вертится у меня в мыслях". Тьфу! Убирайся с глаз моих! Я буду думать сам. Ты очень подвел меня, Мангиз.
Когда Мангиз уже собирался уходить, в проеме входной двери послышалось какое-то чириканье и скрип. Железноклюв ринулся вперед:
- Воробьи! Догнать, схватить их!
Пять воробьев, подслушивавших у дверей, вспорхнули и улетели. Железноклюв и Мангиз находились в пылу погони, когда те, обогнув лестничный проем, полетели вниз, в направлении Большого Зала.
- Воробьи! Догнать! - вторил Мангиз кличу своего командира, обращаясь к дозорным на галерее.
Воробьи приостановились на миг и изменили направление полета, еще не зная, куда им лететь. Один из них угодил в когти трем грачам. Положение его было безнадежным.
- Воробьи, воробьи! Сюда, вниз! - раздался хриплый голос Констанции из Пещерного Зала. Воробьи четырьмя прямыми стрелками метнулись вниз по лестнице, перелетели через баррикаду и приземлились в безопасности среди своих рэдволльских друзей. Обильный град камней, пущенных из пращей, сделал дальнейшую погоню невозможной.
Все обитатели аббатства собрались, чтобы выслушать рассказ четырех бойцов, оставшихся в живых из всей бравой армии королевы Клювы.
Они рассказали о долгих днях бесплодных поисков, блужданиях по неверным путям через дебри Страны Цветущих Мхов на далеком юге, о нападениях ястребов и нелегких ночах, проведенных на странных, неизвестных деревьях, - обо всех приключениях вплоть до того момента, как они нашли Матиаса и его друзей - увы, в ужасном положении. Далее последовал душераздирающий рассказ об одержанной с таким трудом победе, завершившийся повествованием о гибели королевы Клювы и почти всего ее воинства. Многие обитатели Рэдволла, не скрывая слез, плакали, потому что Клюва и ее бойцы были настоящими друзьями и истинными рэдволльцами.
Затем последовало облегчение и грусть уступила место радостным возгласам, когда все узнали, что Матиас, Бэзил и Джесс со своими старыми друзьями землеройками и некоторыми новыми спутниками живы и невредимы. Что они все еще идут по горячим следам злодея с его бандой, похитивших детей из аббатства.
Аббат велел принести поесть усталым, измученным воробьям, которые летели день и ночь без остановки, чтобы скорей добраться до Рэдволла. Затем он сообщил им о том, что произошло в аббатстве в их отсутствие: о налете Генерала Железноклюва и гибели стариков-воробьев и птенцов от безжалостных захватчиков.
Один из воробьев передал ему то, что они слышали у двери лечебницы.
Василика хлопнула лапами:
- Я знала это. Я была права! Мартин Воитель хранит нас! О, я так рада, я еще раньше составила небольшой план. Задача облегчается, когда знаешь, что дух Воителя, охраняющего наше аббатство, мешает этим подлым птицам. Теперь я думаю, план мой удастся на славу!
- Полагаю, тебе бы следовало рассказать нам, что это за план, перед тем как решиться идти на дело самой, - строго заметил аббат.
Василика изложила свой замысел.
Железноклюв с Мангизом сидели на галерее. Обе птицы внимательно наблюдали за нижним ярусом Большого Зала.
- Генерал, как думаешь, эти воробьи слышали наш разговор? поинтересовался Мангиз.
- Чагг! Что нам за дело до нескольких воробьев? Тебя, Мангиз, занимают всякие глупости. Это именно то, о чем я уже говорил: ты боишься тени собственных крыльев. Оставь меня одного, потому что теперь мне придется все обдумывать самому. И не докучай мне разговорами о каких-то воробьях и мышах в доспехах.