В Южной Америке насчитывают больше разновидностей ос, чем в любой части земного шара. В Бразилии встречаются все эти разновидности. Из обширного перечня ос Нового Света здесь не отсутствует ни один род, но, как ни странно, хотя американские осы и очень хорошо изучены, в коллекции Ричардса около четырнадцати процентов ос все же относились к новым видам. Поэтому он решил по возвращении на родину провести полную переклассификацию всех двухсот — трехсот видов южноамериканских ос. Оказалось, что базовый лагерь находился в самом благоприятном месте, потому что фауна Амазонки и Гоянии могла попадать сюда через галерейный лес, тогда как отличная от нее фауна более сухих юго-восточных районов могла проникнуть сюда через серрадос. Вследствие этого многие виды достигали юго-восточных или северо-западных границ своего распространения не очень далеко от лагеря. Несмотря на подобное изобилие ос в Южной Америке, ученые полагают, что осы, по всей вероятности, появились в Юго-Восточной Азии, а затем, подобно человеку, пересекли Берингов пролив в какой-то из более теплых периодов истории этого важнейшего межконтинентального моста.
Помимо наличия новых видов оказалось, что некоторые осы в районе базового лагеря сооружают гнезда необычной архитектуры, например, осы, делающие соты из двух разных комплектов ячеек, расположенных тыльной стороной один к другому (что характерно только для семейства Vespidae), или осы того же рода, но другого вида, которые делают соты из концентрических цилиндрических ячеек (что также уникально). Встречались также гнезда нескольких других более сложных типов, что позволило дополнить сведения об известных видах, гнезда которых не были описаны. Все это весьма важно, поскольку при классификации ос всегда значительную роль играла архитектура гнезда.
У южноафриканских ос общества различаются очень мало, гораздо меньше, чем у европейских. Обычно, для того чтобы отличить царицу от рабочих ос, приходится их препарировать с целью исследования строения яичников. Оуэн Ричардс проделал в базовом лагере около десяти тысяч подобных операций и пришел к следующим выводам:
«У этих ос в гнезде обычно бывает не одна царица, причем очень мало известно о вариациях числа цариц у разных видов. Мы установили, что у небольшой, но все же существенной части этих видов наблюдаются значительные различия между царицей и рабочей осой. Различия внутреннего строения у разных обществ, даже малые, свидетельствуют о том, что личинки получают разный уход, причем в первом приближении можно считать, что к пище может добавляться некоторый секрет желез.
Во время исследований в Мату-Гросу я открыл четвертую разновидность желез у ос. У царицы они выделяют поясок темного липкого секрета, а у рабочих ос этого нет. В других случаях осы обоих обществ имели такие железы, но их выделения были обильными и окрашенными только у царицы. У нескольких видов по этой железе распознавали царицу и рабочих ос без исследования яичников. Все эти выводы весьма предварительны: даже использование термина „железа“ следует рассматривать как предположительное. Ее функция совершенно неизвестна, но, поскольку она различна у разных обществ, очевидно, следует полагать, что она или выделяет какую-то „царскую субстанцию“, или же, возможно, служит для распознавания общества».
Привязанность Билла Гэмилтона к своей работе была поистине беспредельной. Он совал руку в разные ямы, чтобы установить, кто там находится. Он всегда первым хватал змею, стоило ей только заползти в лагерь. В детстве Билл в каком-то эксперименте потерял на одном пальце фалангу, что весьма соответствовало его пристрастию к открытиям. Я лично видел, как он первым принялся за работу, когда кто-то сообщил о метровом гнезде ос, висящем на дереве на высоте метров тридцати. Я собирался позабавиться над этим, ибо меня сильно заинтриговало, каким образом будет решена столь сложная задача.
Билл Гэмилтон в качестве «сложного» инструмента выбрал топор. Лезвие топора глубоко врубалось в дерево, и темные кучки ос вылетали из выходного отверстия, подобно парашютистам, прыгающим с самолета повзводно. В нескольких метрах ниже гнезда (но все еще высоко над нами) эти кучки рассеивались на отдельных насекомых, и все они принимались летать в горизонтальной плоскости, находящейся примерно на уровне гнезда. Тем временем рубка дерева продолжалась, и лесоруба, как ни странно, осы не трогали, хотя невероятное множество их летало около своего дома, свисающего в виде пагоды. Поведение ос, которые искали причину беспокойства только в горизонтальной плоскости, позволило нам сделать надлежащий вывод. Наше положение станет безвыходным, как только Билл закончит свою работу и все дерево рухнет вместе с гудящим роем на землю. Поэтому мы немедленно обратились в бегство, как только дерево со стоном, подобно раненому гиганту, упало на землю, а усталый лесоруб созерцал дело своих рук. Затем он подошел к гнезду, чтобы исследовать его и собрать ос. Вскоре, сияя от счастья, он присоединился к нам, успешно раздобыв экземпляры Polybia liliacea, причем у него в волосах еще продолжало раздаваться тонкое жужжание представителей этого вида. При этом он скромно признался: «Да, меня, конечно, пожалили».