— Какова вероятность, что нас тут не обнаружат? — зевнув, спросил я.
— Высокая. Не сто процентов, но девяносто девять и девять точно, — ответил пилот.
— Ты двигатель выключил. Маскировка работает?
— Работает. Она на аккумуляторах.
— Тогда сейчас спим, потом решим, что делать. Давай, пересаживайся сюда, — я указал Калитису на пассажирское сиденье. — Влас, вяжи их, и эту избитую бедолагу тоже. Сам спать ложись, я посторожу. Кстати, туалет тут есть?
Туалет на борту оказался, но сходил я туда только после переупаковывания наших пленников. Как только всех заново крепко связали и расположили в креслах, я смог отлучиться. Остальные, видимо, пока не хотели.
Через пятнадцать минут Восприятие показало, что все уснули. Я ориентировался не только на равномерность дыхания, изменение сердцебиения, но и на закатившиеся глаза.
Что ж… Можно посидеть и подумать.
Итак. Что я знаю.
Я оказался на планете, где технологически развитая цивилизация развернула игровой полигон, на котором превратила часть жителей в игровых персонажей с промытыми мозгами и закупоренной памятью, другая часть является персоналом, наблюдающим за игрой и игроками и обслуживающим последних. Они тоже живут здесь на постоянной основе, как я понял. Надо это проверить, но выглядит именно так. И третья категория — это игроки, так называемые «Высшие». Туристы, прилетевшие развлечься и дать волю своим не самым высоким побуждениям. Организация игры мне не до конца понятна. Просто ходить и убивать? Или есть какие-то правила, задания, награды, цели? Сумбурный рассказ Мика, конечно, дал много информации, но я сам тогда был в большом непонимании происходящего, поэтому толком информацию анализировать не мог. В Империи набирают провинившихся и отправляют на Лурру, предварительно промыв мозги на Лире, спутнике. Это как же надо было провиниться, что тебя навечно отправляют в место, где ты будешь служить игрушкой в игре сумасшедших насильников и убийц? Да, есть всякие бонусы в виде Апгрейда, который представляет из себя какие-то усиления тела. Есть некая защита в виде правил, лицензий, договоров…. Но это всё не более чем тонкий слой цветочной пыльцы поверх огромной навозной кучи.
Далее. Ещё одно наблюдение. У персонала часто есть способности. Мик говорил, что людей со способностями, в Империи не очень любят. Собственно, я это могу наблюдать. Трактирщик, Клео, Мик — не более чем обслуживающий персонал. Но по факту заключённые с чуть более расширенным набором прав, чем все остальные. И если в действиях Мика я никакой нелояльности не заметил, то Клео и Калитис преданностью не отличались. Клео, возможно, из-за ужаса, а вот Калитис с его заранее подготовленным проходом в ангар и ждущими своего часа мешками с оружием и прочими припасами, уже давно, получается, к Империи не лоялен. Вот такие тут странные дела. И я во всей этой каше должен как-то выжить и выбраться отсюда…
А чего мне надо? Чего я хочу? Куда выбраться? Поначалу, только оказавшись на этой планете, я постоянно был занят тем, что куда-то бежал и пытался понять окружающий мир. Плюс моя сожжённая дотла память никак мне не помогала, подкидывая исключительно бессвязные картинки. Ну хоть язык знаю и в общем и целом устройство мира понимаю — уже хорошо. И сейчас я тоже куда-то спешу, не хочу, чтобы меня поймали, спасаюсь. Обзавёлся союзником из числа местных. Обзавёлся пленниками и летательным аппаратом. А зачем мне это всё? В чём моя стратегия?
Вопросы очевидные, но почему-то я вот так отчётливо осознал их только сейчас. Это немного обескураживает, когда осознаёшь, что проведя на этой планете без малого двадцать дней, я ни разу не попытался понять, чего же я хочу. Убраться с этой планеты? Однозначно да. Но куда? Без ответа на этот вопрос нет никакого смысла пытаться куда-то убираться. Чем вообще я руководствовался в своих действиях? Почему я постепенно определил себя как врага «высших»?
Недавний бой меня очень неплохо встряхнул, заставил действовать на максимальной скорости и физически, и ментально. Видимо, я воспользовался какими-то скрытыми резервами разума, стал лучше соображать и теперь пожинаю плоды в виде осознания недостатков собственных планов.
Прежде чем эти самые планы строить, мне захотелось проанализировать свои мотивы. Чем я руководствовался и почему принимал те или иные решения, оказавшись на этой планет? Это должно помочь мне лучше понять самого себя. Отсутствие памяти не означает отсутствие личности. Даже не помня никакого прошлого опыта, у меня должны быть некие ориентиры правильного и неправильного, хорошего и плохого, добра и зла. И они есть. Интересно, эти ориентиры — это мои «природные» качества или результат внушений, типа тех, которыми Мик будоражил толпу, заставляя её идти на заранее проигрышные бой с Высшими? У меня нет уверенного ответа. Но ничто не мешает попробовать разобраться. Тот факт, что я самостоятельно смог устранить закладки, сделанные Миком, позволяет надеяться на успех в этих попытках.
Я прикрыл глаза и стал просматривать свою недавнюю короткую жизнь, обращая внимание на эмоции и причины принятия тех или иных решений. И я находил честные ответы.
Почему я взял тело мечника, а не полетал в бестелесной форме по планете, чтобы узнать её получше? Ведь я мог узнать всё, что мне нужно, не привлекая никакого внимания. Что ж правдивый ответ состоит в том, что я не хотел, чтобы этот мечник умер. Мне показалась крутой идея, что он не умрёт, пусть даже по факту это будет совсем не он. Из всех увиденных персонажей он единственный вызывал восхищение и уважение. В безнадёжном бою он не сдался и даже нанёс существенный урон противнику. И я попался на это восхищение. Я тут же попытался стать тем, кем восхищаюсь. Что ж, полезно знать это о себе. С одной стороны я, получается, попадаю под влияние сиюминутных эмоций и это не очень хорошо, но с другой стороны у меня не вызывает отторжения то, что вызывает эти эмоции. Я не испытывал восхищения силой и непреодолимой мощью костюмированных высших, у меня не было никаких тёплых чувств к Мику, который руководил бойней. Даже сейчас, анализируя этот эпизод, я не изменил своего отношения к мечнику. Он крут. А я по своим «изначальным» настройкам сочувствую тем, кто не сдаётся, несмотря на обстоятельства и не пасует перед силой. Причем сама сила и физическое превосходство у меня не вызывают особого уважения, как у некоторых.
Идём дальше. Почему я пошёл на разборки с Миком? Почему просто не покинул посёлок? Острое чувство несправедливости. В чём несправедливость? Я задумался. Люди убивают людей? Не в этом дело. Одни сильнее, другие слабее? Тоже не совсем то. Людьми манипулируют? Близко, но тоже не то.
Мик контролировал толпу, разжигая в ней ненависть к высшим и ослабляя чувство самосохранения. Усиливал одни эмоции и мысли, подавлял другие. Тоже самое можно сделать в обычном общении. Если кто-то жалуется, можно его пожалеть, можно поругать того, кто обидел, можно попробовать подбодрить. Даже если обиженный человек испытает облегчение после разговора, оно будет чем-то окрашено. Либо признанием того факта, что не все в жизни победители, либо признанием того, что если бы не тот урод, то всё бы получилось, либо пониманием, что сам виноват, но в другой раз получится, если нормально сделать работу над ошибками. Либо сам виноват, либо кто-то виноват, либо жизнь такая — варианты разные. То есть сместить акценты и настроить человека на что-то можно и без всякой телепатии. Меня это раздражает, но безумного гнева не вызывает. Почему меня взбесил Мик и устроенная им бойня? Кроме всех эмоций, которые вызывали убитые и покалеченные, было что-то ещё.