Твоя забота сейчас - я; корми меня, лечи, следи за мной, береги меня, как бумажную салфетку под дождем.
Шестьдесят тысяч, что я получаю за удочерение тебя, не хватает: только сегодня я накупила на четыре тысячи восемьсот, а завтра - еще и еще потребуется, как в шашках.
Иыых!
На панель я тебя сейчас не гоню, но ты подумай, реши, как по Конституции дальше меня содержать станешь - не в итальянском же мы шапито с красными носами.
До двадцати трех лет мне за тебя пособие выплачивают, а дальше - дальше-то как?
С голодухи помру, или по миру с котомкой от Калвина Клейна пойду?
Что со мной? Почему кажутся птеродактили над головой?
Апокалипсис, или голодные галлюцинации у меня? - женщина смотрела в небо, а волчица с улыбкой - слышала её речи давно, привыкла к ним - гладила приемную мать по руке, разгоняла кровь с питательными веществами.
- Все хорошо сделаю для вас, мама!
Ничего с неба на вас не свалится, и обещаю, что до конца дней своих никогда с голоду не упадете, как мешок с деньгами.
Думала я за банкира замуж пойти - толстый он, поэтому богатый, но оказался - красильщик с большой дороги.
Выговаривал мне, что по любви надо идти, поэтому нарочно банкиром представился, проверял мою любовь, а, если люблю, то и за красильщика пойду.
Но как я его полюблю и за что: за лысину? за разницу в возрасте между нами в сорок лет? за бедность? за пьянство его постоянное?
Иди, говорю, убей кассира, а деньги мне принеси, я их маменьке отдам, нуждается она, потому что добрая, и люблю я её, то есть тебя, искренне - так голодный пес до конца дней остается верен хозяину.
А этот кто? Жениха мне подыскала, мама? Ты же знаешь - ради тебя, по твоему одному слову, хоть за черта выйду замуж - любовь не главное, а твое благополучие во главе угла. Но этот - слишком уж он не похож на нужного тебе человека, пустота в нем, отрешенность шпалоукладчика. - Волчица в третьем лице, будто говорила об афишной тумбе, спрашивала о Маугли, оглядывала его, примеряла под свой размер, под длину кровати.
- Налетел на меня, волком смотрит, не отходит, - Михайло Потапович в облике женщины, приемной матери волчицы, словно только что разглядел Маугли - так чиновник после часа разговора с посетителем замечает, что посетитель - балерина без одежды. - Думала, что украдет колбасу - я бы ему не дала украсть, но не крадет, а волком смотрит, будто я для него - лес.
В полицию сдала бы, да что с этого поимею, кроме ненужных расспросов, приставания полицейских; и сумку мою с едой украдут в полиции, обязательно украдут, или на дознание оставят, а потом заявят, что не было никакой сумки, что я придумала, так я еще им и должна останусь.
Парень не голубой, не псих, не наркоман - я сразу заметила, но нищий, и бесперспективный, как для тебя, так и для меня; перед лицом московских улиц свидетельствую - мы с тобой одно целое, приёмная моя доченька, отрада и надежда, что содержать будешь.
- Я на него смотрю, - девушка-волчица снова в третьем лице, обидно, а Маугли уже понимал людскую обиду - не звериную, когда поймал куропатку, а медведь птицу отнял, а - людскую обиду на словах - говорила, притоптывала, потирала ручки, как варенье варила любимому человеку, - не тот ли уличный гуляка, который вчера дрался в подворотне из-за шапки дворника Мищихина?
Я с работы шла, а двое дерутся, кричат, бранятся, даже топор мелькнул, но не по-настоящему, а припугнуть - так охотник злобно ругает своего гончего пса.
Женщина проходила в длинной юбке, но юбка на ней сидела, как мини, потому что каждая черточка выделялась - важная женщина, если и проститутка, то - дорогая проститутка.
Я подумала, что не заинтересуется, а она встала около дерущихся, закурила тоненькую сигаретку, меня угостила; я, мама, только чужие курю, на себя деньги не трачу, а на халяву хоть уксус выпью.
Фифа меня спрашивает с интересом - не за меня ли дерутся, а в глазах у неё насмешка, потому что оглядела меня с ног до головы, как курицу ощипывала, и я поняла - она поставила низкую оценку мне; не могут из-за меня драться мужчины.
Мне что от её взглядов - промежность не замерзла, я ещё одну сигаретку стрельнула, сказала бы, что из-за меня дерутся, но тут подумала: "А нужно ли, чтобы из-за меня мужики нищие дрались в подворотне?
Порядочные мужчины так низко не катаются по земле, топорами не размахивают: у богатых Принцев всегда охрана, да и конь богатырский копытом врага в лоб двинет - закачается земля-матушка с папуасами.
Кокосы с пальм полетят от удара коня богатырского.