Урок закончился, и за дверью загалдела толпа. Мариша слышала, как мимо кабинета топают, кричат, смеются. Вдруг дверь распахнулась, и, быстро оглянувшись по сторонам в комнатку вбежала Мари.
— Как хорошо, что ты тут. Ой, ты что плачешь? Что они тебе сказали? Что-то плохое? А как ты здорово сказала этой выскочке! Ты молодец! Эта Саша всех задирает или только тебя? Ну чего ты плачешь-то? Еще не вечер, так мама всегда говорит. Еще не вечер, а значит справимся со всем. Ты голодная? Пойдем, что-то съедим в столовой. А у меня денег на две порции хватит, я тебя угощу. Честное слово, ты поешь, и тебе легче станет. Ой, какая у тебя сумка тяжеленная. Ты чего туда кирпичей напихала? Зачем такие тяжести носить? Ну ты идешь? — Мари схватила Маришу за руку, заставила подняться со стула и потянула к выходу. — Все будет хорошо, вот увидишь. Кажется, что все плохо, но на самом деле все хорошо.
В столовой было людно. Мари растолкала всех в очереди и встала в самое начало, игнорируя недовольные возгласы одноклассников.
— Срочное дело, — поясняла она. — Не терпит отлагательств.
Наконец, она поставила на стол две тарелки с горячим супом. Мариша осторожно присела на край скамьи, словно боясь, что придет кто-то и уведет ее прямо из этой столовой, прямо сейчас.
— Ешь, — протянула Мари ложку и хлеб. — А потом пойдем на уроки. Это поможет тебе развеяться.
Мариша осторожно взяла ложку, окунула ее в суп и облизала.
Прошептала:
— Он горячий.
Зачерпнула немного бульона, проглотила и замерла — горячее, соленое, и какой насыщенный вкус. Будто бы сендвич, только еще вкуснее.
Мари наблюдала, округлив глаза. Она даже забыла есть, просто смотрела как Мариша осторожно носит ложку до рта, стараясь не разлить ни капли.
— Ты… — она поперхнулась и закашлялась, потом зашептала, наклонившись к Марише. — Ты что никогда раньше суп не ела?
Мариша пожала плечами:
— Мама не готовит суп. — отхлебнула еще немного, будто бы тепло растекается по организму.
— А здесь, в школе? В детском саду?
— Я не ходила в детский сад. А здесь… — Мариша замолчала, не зная как правильно объяснить Мари, — здесь мне обычно достается только остывший.
Мари открыла рот, будто собираясь что-то сказать, но передумала, отвернулась, а потом пододвинула к Марише и свою тарелку:
— Если хочешь, можешь съесть и мою порцию. Я не голодная, — сказала она с деланым безразличием.
— Ты что жалеешь меня? — спросила Мариша и отложила ложку. Аппетит внезапно пропал, к горлу подступил комок. Мариша почувствовала волну тошноты, которая поднялась из живота к груди и горлу.
— Я? — закричала Мари и хлопнула ладонью по столу, так что Мариша подскочила и схватилась за рюкзак, а несколько одноклассников, сидящих рядом, обернулись к ним. Мари вылезла из-за стола и схватила Маришу за руки, словно боялась, что Мариша сейчас убежит. Зашептала громким свистящим шепотом, — жалею ли я тебя? Конечно! Ты же никогда не ела горячего супа! Мне жаль, что ты не попробовала его раньше! Но зато сколько мы теперь всего вместе сможем попробовать, я тебя столькими вкусностями угощу! Понимаешь?
— Ты считаешь меня слабой и никчемной, — неуверенно покачала головой Мариша.
— Вовсе нет, — покачала головой Мари. — Напротив, я восхищена тем, какая ты сильная и удивительная. Я тебя мало знаю, но уже понимаю, что ты многое пережила, а не сломалась. Да у тебя настоящий стержень внутри есть! Я так хорошо одета, потому что у меня родители богатые, а ты, — Мари запыхалась от своей горячей речи, — ты сама преодолеваешь все трудности, а значит у тебя сильный характер и стальная воля.
Прозвенел звонок, и столовая быстро опустела. Девочки все еще стояли, держась за руки рядом с недоеденным супом.
— Давай прогуляем этот урок и пойдем гулять? А ты мне пока расскажешь, что и как у тебя произошло, и о чем вы говорили в этой ужасной комнате, — Мари вдруг порывисто обняла Маришу и зашептала, — Только, пожалуйста, доешь уже суп, а то он снова остынет.
На улице было прохладно и тихо, собирался дождь, тучи текли по небу и все, казалось, замерло в ожидании. Девочки быстро перебежали школьный двор, вышли за ворота и пошли на пляж.
Мариша, наконец, почувствовала, что ей становится легче. Было тихо, только волны шептали что-то, да пронзительно кричали чайки.
— На море хорошо, — прошептала Мари. — А я раньше никогда не видела моря. Мы жили в большом городе, там только несколько парков, да пробки и небоскребы. А у моря хорошо. Оно будто забирает все печали.