Иногда на пляж приходили и другие девочки. Покрывала, корзинки с бутербродами, игрушки и всегда, всегда без исключения веселый смех. Они скидывали обувь и осторожно ставили свои белые ножки на горячий песок. Широкие шляпы бросали тень на их лицо, темные очки скрывали глаза. Мариша пряталась неподалеку, наблюдала, ждала, а после их ухода тщательно осматривала место — не забыли ли они чего, не потеряли ли новейшую куклу, усиленно рекламируемую по ТВ, не упала ли шоколадка с яркими драже и арахисом между камней. Однако, все ее усилия были напрасны. Лишь однажды она смогла найти легкий газовый платок — цветистый и аляповатый. Дома Мариша повязала его на шею, и сама подивилась как нелепо и глупо она в нем выглядит.
Однажды Мариша проснулась грустной и тревожной. Осень наступила. Старенький будильник звенел рядом с ее ухом, но ей не хотелось верить в то, что теперь снова придется вставать рано по дребезжащему звонку. Не может быть. Не может быть. Она повторяла себе это снова и снова, до тех пор, пока в комнату не поднялась мама и не швырнула в нее подушкой.
— Сколько можно дребезжать своей будилкой? Всех в доме разбудила. Быстро вставай и уматывай в школу, — закричала она, и Мариша поднялась с постели.
Школьная форма висела в шкафу, пыльная и почти не мятая — никто не трогал ее с прошлого года. Тяжело вздохнув, Мариша натянула на себя белые колготки, черную юбку и белую рубашку. С ужасом она увидела, что рукава стали непростительно коротки. Они и раньше были Марише коротковаты, но видимо летний воздух как-то подействовал на ее локти или на ткань блузки и теперь рукав заканчивался чуть ниже локтя. Мариша рассмотрела себя в треснутом зеркале — нелепая птица-переросток — руки торчали как спицы из комка пряжи. Коротенькое толстое тело, кривоватые ножки, острые локти. Мариша пригладила торчащие после сна волосы (безуспешно), и попробовала почистить зубы в ванной. Вода из крана потекла темная, густо ржавая, как будто Мариша не пользовалась ей все лето, хотя это конечно, неправда, ведь она мыла голову только вчера вечером.
Пришлось признать — день не задался.
Мариша спустилась по шаткой скрипящей лестнице, мимо чуть похрапывающего деда, мимо мамы все еще сидящей перед телеком и рассеяно махнувшей ей рукой, подхватила в шкафу у выхода свой старый ранец с нарисованными на нем зелеными кошками, и вышла из дома. Ветер ударил в лицо выхлопом машин и кислым запахом портящегося мусора — мама на днях поленилась вынести его в бак и просто кинула у порога, видимо, надеясь, что кто-то из домочадцев сделает это за нее.
Мариша тяжело вздохнула, потопталась, раздумывая, не вернуться ли назад, но все же шагнула вниз, по лестнице, а потом дальше по тропинке, по асфальтированной улице и вперед, вперед, до самой школы, куда уже стекались другие дети. Некоторые из них улыбались и сияли — в свеженьких отглаженных воротничках, с цветами в руках и широченными бантами, с новенькими портфельчиками — коричневыми, только вошедшими в моду — в красивых лакированных туфлях. Другие строили кислые мины и висли на руках у родителей — их рубашки были расстегнуты и уже измяты, на новехоньких штанах виднелись грязные пятна, а ногти были обкусаны. Родители с вымученными лицами пытались их приструнить и завести в школу культурно, как полагается. Мариша тяжело вздохнула — ее не любили и первые, и вторые. Честно говоря, у нее совсем не было друзей ни в классе, ни в школе.
Школа была старенькой, но чистой — три этажа, широкие гулкие коридоры и однообразные классы. Раньше класс Мариши находился на третьем этаже, как и классы малышей, но теперь, с этого года, Мариша перешла в старшее звено и ей пришлось здорово поплутать по школе, прежде чем она нашла новый кабинет. Оказалось, что все на улице и праздничная линейка уже началась. Мариша постаралась незаметно встать в конце строя, отчего одноклассники противно захихикали — некоторые показывали пальцами, а те, кто стояли рядом демонстративно отвернулись и зажали носы, чем вызвали новую волну смешков. Учительница — высокая, полноватая женщина в тяжелых очках и красными ногтями, — ее Мариша видела впервые и сразу прозвала «Дамой» — закатила глаза и притворилась, что ничего не заметила.