Девочка бросила ранец в углу и с интересом обошла комнату. В одной из кабинок на полу что-то блеснуло, Мариша наклонилась — вот чудеса, да это тюбик губной помады, почти новый. Видимо выпал из сумки какой-то большой девчонки. Ярко-красный цвет, алый, как кровь.
«Интересно…» — подумала Мариша, а потом, холодея от собственной дерзости, подошла к мутному зеркалу, пригладила волосы дрожащей рукой, и накрасила себе губы.
Мариша слышала, что такие помады называются матовыми. Они не переливаются на свету как дешевый блеск для губ, которым мажутся все девчонки из ее класса. Такие помады ложатся ровным бархатным слоем, заставляя окружающих поверить в то, что это — естественный алый цвет губ.
Мариша провела по губам один раз, потом еще, еще до тех пор, пока губы не стали кроваво-красными, красивыми как в рекламе, яркими и привлекательными. Потом отошла от зеркала и попробовала сложить губы как мама, красивым соблазнительным бантиком. Ничего не вышло — с той стороны стекла на нее смотрела угрюмая замарашка с измазанными чужой помадой губами, опухшим лицом и грязной шеей.
Мариша уже собиралась все смыть, как вдруг дверь открылась и в туалете появилась Дама. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, и Мариша вдруг поняла, как она выглядит в глазах классной руководительницы — грязная бродяжка, которая прогуляла урок, спряталась в туалете и мажет губы взрослой косметикой.
— Ты опять за свое! — прошипела Дама. — Почему не на уроке? Что у тебя с губами? Что у тебя с лицом? Ты вообще умывалась сегодня?
Мариша подумала, что Дама напоминает старую облезлую кошку, которая шипит на гостей, или змею. Дама схватила Маришу за плечо и поволокла к раковине. Открыла кран, схватила Маришу за шею, низко наклонила и намылила ей лицо. Потом еще раз и еще. Мариша терпела молча, потому что знала — если начнешь сопротивляться все будет во много раз хуже.
— Неряха, — продолжала пыхтеть Дама, — явиться в школу в таком виде. Рубашка вся мятая. Хочешь, чтобы я в опеку обратилась? Хочешь в детском доме жить?
У Мариши внутри все похолодело. Только не это. Мама и так каждый раз угрожает сдать Маришу в детдом, так еще и здесь. Что угодно, только не это.
— Посмотри на себя в зеркало. Чтобы каждое утро умывалась и приходила в школу чистой. Поняла? — Мариша кивнула, — Рубашку дома погладишь. И постираешь. Ты уже большая, можешь и сама все сделать. Поняла? — Мариша снова кивнула. — Пойдем. Извинишься перед Павлом Александровичем, что опоздала. Учебники с собой? — Мариша кивнула, надеясь, что Дама не будет проверять ранец, но та одним движением расстегнула молнию и отшатнулась. — Что это? Что это за кошмар?
Мариша с опаской подошла и заглянула внутрь. Она не открывала ранец с прошлого года, просто понадеялась, что в нем остались какие-то тетради. Но не успела она увидеть, что там, как Дама перевернула ранец и вытряхнула на кафельный пол все, что было внутри. В портфеле оказывается были старые листья, полусгнившие цветы и камни. Тетрадей не было и в помине. Мариша вспомнила — в последний учебный день она выбросила все в урну на школьном дворе и отправилась на пляж, чтобы собирать красивые вещицы. Оказывается, эта трава целое лето томилась в рюкзаке, прела и гнила, из красивой превращаясь в неприглядное месиво.
— Какой кошмар, — прошептала Дама, словно не могла поверить происходящему. И побледнела.
— Я уберу, — покорно сказала Мариша и действительно принялась собирать с пола грязь и складывать в мусорное ведро. Дама все еще стояла не шевелясь, видимо, происходящее повергло ее в глубокое оцепенение.
— Портфель надо постирать, прежде чем класть туда книги, — наконец, выдавила она из себя.
Мариша поднесла было ранец к раковине, но учительница остановила ее:
— Нет, нет… Не здесь. Дома постираешь. Я дам тебе пакет, новые книги положишь туда. — она медленно приходила в себя.
Мариша растеряно остановилась посреди туалета. Неожиданно раздался звонок, отчего Дама вздрогнула и поторопила Маришу:
— Идем. Скорее за мной.
Они вышли в коридор, который уже заполонили радостно галдящие ученики, поднялись на второй этаж, зашли в учительскую, пока еще пустую.
— Вот, держи. — Дама суетливо порылась в шкафу и достала старый мятый пакет, —Положишь сюда книги. — потом помедлив добавила. — Книги возьмешь в библиотеке. — и еще секунду спустя. — Сегодня. — она все еще выглядела отрешенной, словно никак не могла принять какое-то решение, и потому не могла отпустить Маришу. — Тетради у тебя есть?