— Ушли?
— Ага! Сейчас я тебе веревку спущу! Держи!
Не прошло и минуты, как мокрый и дрожащий юноша вылез из колодца.
— Уф! Здорово-то как! Только одно плохо — темно там и вода уж больно холодная! Промез до самых костей!
— Пойдем в дом скорее, там переоденешься и согреешься. Мама тебя горячим чаем напоит.
— Полезная все-таки штука — иметь у себя во дворе такой надежный тайничок, — сказал Торбеллино, от холода выбивая дробь зубами.
— Мы его случайно с отцом нашли, — стал делиться воспоминаниями Толмач. — Начали чистить колодец, смотрим — в стене ниша. А из нее какой-то загадочный ход со ступеньками ведет куда-то. Я пытался его исследовать, но мать с отцом строго-настрого запретили это делать. Никто не знает, что это за таинственный ход и куда ведет, и кто и когда его создал. Судя по каменной кладке ему, наверное, не один век.
— Видишь, оказывается, пригодился! Интересно все-таки, куда он ведет? А вдруг во дворец Трайдора? — начал мечтать Торбеллино. — А мы голову ломаем, как в него незаметно проникнуть?
— Хватит фантазировать, брат! Пошли спать!
Глава четвертая
Возвращение пиратов на «Пари»
Утром растерянный Малисиозо с командой вернулся на фрегат, мирно стоявший на рейде. Каково же было удивление прибывших, когда им спустил веревочный трап мило улыбающийся Плешивый Карапузо. Перепуганный пират, отсидевшись с газеткой в гальюне, на рассвете все-таки соизволил высунуть нос наружу. Каково было его изумление: на судне не было ни единой души, кроме него, Пройдохи-Марсика, Барабоськи да двух какаду. Воспользовавшись странным обстоятельством, он почувствовал себя настоящим королем. Не теряя времени даром, он сразу же наведался в роскошную каюту Малисиозо, где профессионально провел селекцию некоторых его драгоценностей, что хранились в капитанском сундуке, снабженном секретными замками. Как ни странно, но замки почему-то легко поддались настойчивым уговорам плешивого пирата.
— Жалкие трусы! Подлецы! — сурово отчитывал экипаж Малисиозо, бегая перед понурыми «джентльменами удачи». — Бросили корабль в минуту опасности на произвол судьбы! Позор! Вы не морские разбойники, вы жалкое стадо безмозглых баранов!
То, что первым оставил корабль сам капитан, пираты старались не упоминать, боясь за свою драгоценную шкуру.
— Вот вам с кого надо всем брать пример! Карапузо — настоящий герой! Он один не струсил и остался в огне и дыму на погибающем фрегате! Он — единственный, кто достоин высших почестей и наград!
Покрасневший от переполнявшей его гордости и врожденной скромности Карапузо не знал, куда деваться.
— Чевалачо!
— Да, мой капитан!
— Подготовь указ о назначении Карапузо вторым помощником капитана на фрегате «Пари» и отсыпь ему четыре тысячи монеро из нашей казны на карманные расходы! Премия, думаю, ему не помешает!
— Слушаюсь, мой капитан!
Больших разрушений на фрегате не было. После взрыва бочонка, в котором оставалось с треть пороха, только слегка треснул бушприт, обгорела часть такелажа и парусов в носовой части судна да почернела палуба от сажи.
Но самый страшный удар ждал капитана в собственной каюте. Малисиозо метался по ней, как разъяренный тигр, он рвал и метал. Пират обнаружил изуродованный ломом сундук.
— Проклятый мальчишка! До чего опустился, негодяй! А ведь строил из себя скромного и порядочного человека!
— Да, они все такие, с виду порядочные… — пытался поддакивать помощник капитана, рассматривая в руках тяжелый ломик, которым, по всей видимости, и были взломаны замки.
— Представляешь, Чевалачо! Этот ублюдок взломал сундук и похитил самые дорогие мои драгоценности! Но это ему просто так с рук не сойдет! Он за все мне ответит! И за сокровищницу, и за взрыв на корабле, и за мой сундук…
— Мой капитан, он уже не ответит. Не сможет, — тихим голосом сказал помощник, пытаясь смягчить возбуждение капитана.
— Это почему еще?
— Его же разорвало в клочья при взрыве, — трагическим голосом произнес Чевалачо.
— Ах да, верно! Я совсем об этом позабыл!
— Его нет, он уже на небесах.
— Погоди, а как же мои драгоценности?! — воскликнул морской разбойник.
— Они, скорее всего, разлетелись в разные стороны и, вероятно, сейчас покоятся на морском дне.
— Проклятый мальчишка! Погоди, а где моя любимая собачка?! Ты не видел мою любимую кроху? — запричитал растерянный пират и заметался, как безумный, по каюте.