Первым в себя пришел Чарлито и бросился к стене помогать неведомому спасителю расширять образовавшуюся дыру…
Не прошло и часа, как Грами и Торбеллино оказались в тюремной камере, обнимая Чарлито и полковника.
— Надо спешить, скоро обход, — сказал встревоженный юноша.
— Мы не можем вот так просто уйти, бросив наших верных товарищей в других камерах, — отозвался Осадо. — Я попытаюсь захватить охранника врасплох. А там посмотрим…
— Полковник, вы рискуете, подвергая опасности всех!
— Торбеллино, давай сюда свои пистолеты, — заявил спокойным тоном командир гвардейцев. — Сейчас я огорошу нашего дорогого стражника.
Юноша нехотя передал полковнику оружие.
— Всем тихо лежать на кроватях! Он не должен ничего заподозрить, — приказал Осадо остальным узникам, которые были уже готовы последовать за Торбеллино в потайной ход.
Полковник подошел к железной двери и негромко постучал. В длинном коридоре послышались тяжелые шаги дежурившего тюремщика. В эту ночь на дежурстве находился охранник по прозвищу Тупой, недалекий деревенский малый, поступивший на службу в тюрьму в надежде сделать карьеру, и в будущем, если повезет, дослужиться до капрала, а то, глядишь, и до помощника коменданта.
— Чего средь ночи стучим, смутьяны? — раздался из-за двери недовольный грубый голос.
— Тупой, дело есть! Можно заработать золотой.
— Золотой, говоришь? — алчный охранник открыл смотровое окошко и заглянул в камеру.
Вместо аверса золотой монеты с профилем Трайдора он увидел перед своей физиономией дуло пистолета, который на него наставил полковник Осадо.
— Дернешься, получишь дырку с бублик между глаз, глупую башку снесет напрочь! — угрожающим голосом произнес командир гвардейцев. — Открывай засов! Да без фокусов, приятель, если не хочешь, чтобы тебя вынесли отсюда вперед ногами в деревянном костюме!
Перепуганный стражник послушно отодвинул засов и распахнул тяжелую кованую дверь. Через минуту он, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, мирно полеживал в камере на одной из коек.
Завладев связкой ключей, Осадо отпер остальные три камеры, находившиеся в этом крыле крепости, где содержались пленные повстанцы, бывшие гвардейцы и непокорные моряки.
Объяснив разбуженным узникам, что у них появился единственный в жизни шанс на спасение, полковник распределил обязанности, чтобы не было суеты и неразберихи.
Все заключенные немедля перешли в камеру Осадо и через пробитую дыру начали покидать надоевший до чертиков мрачный застенок. Беглецов набралось свыше двухсот. Больше всех встрече обрадовались братья Грами и Чарлито.
Впереди длинной цепочки шел Торбеллино, освещая фонарем дорогу, за ним, держась за руки, цепочкой двигались заключенные. Когда беглецы собрались в подземном храме, юноша вернулся к месту, которое заливало морской водой, и заделал нижнее отверстие надежно камнями. И сразу на себе ощутил, как вода, благодаря прибою, начала прибывать, заливая подземный проход и ступеньки лестницы.
«Если так пойдет дело, то через полтора часа проход окажется целиком под водой», — промелькнула у него мысль. Вернувшись в храм, он был удивлен тишине, царившей под сводами древнего сооружения. Огромная дисциплинированная масса людей, у которых не сходила счастливая улыбка с лиц, соблюдала абсолютную тишину. Задвинув отверстие хода «каменным колесом», беглецы стройными группами стали покидать подземелье, переходя в туннель. Шли в полном молчании, слышны были только звяканье цепей, приглушенный кашель да шаркающие шаги.
— Торбелллино! — тихо окликнул кто-то сзади нашего героя.
Юноша удивленно обернулся на зов и чуть не упал от неожиданности, захлопав растерянно глазами: перед ним стоял сильно похудевший друг-подпольщик Тиче. На осунувшемся лице выделялись, словно большие вишни, печальные карие глаза.
— Тиче! Дружище! — Торбеллино бросился к другу и заключил его в крепкие объятия. — Вот, значит, где ты пропадал все это время!
— Да, томился в Крепости Мейз. На меня донесла служанка, и за мной пришла полиция и арестовала. Я даже не успел убрать цветочный горшок с подоконника.
— Я знаю, Тиче! Я ведь из-за этого чертового горшка чуть-чуть к ним в лапы не попал. Чудом повезло, еле ноги унес.
— Как там наши? Как Ферри? Как Жанна?
При упоминании имени девушки в глазах узника вспыхнул теплый огонек.