В верхней и нижней части устройства – изрядно погнутые кожухи. Наверняка под ними скрыто что-то важное, жаль, их не поднять. На стене рядом с трубой масса ручек и рычагов всех видов и конфигураций. Изогнутые стержни, покрытые толстым шаром пыли эбонитовые наконечники. Их хотелось двигать, поворачивать, крутить вот только заржавело все, старайся, не старайся, а результата ноль. Да, это все время, время и коррозия…
Постепенно приходило понимание. Я догадался, что труба и все, чем она облеплена это механизм, который подавал боеприпасы наверх, и сам же автоматически заряжал пусковую установку. Своеобразный грузовой лифт военного, а то и вовсе стратегического назначения. Где-то внизу, кто-то из военных подвозил снаряды, они поднимались вверх, сами устанавливались в свои направляющие, далее программировались, кто-то вводил координаты цели и…
Луч фонаря, метавшийся по мрачному помещению, вырвал из темноты еще одну лестницу. Она вела на нижний этаж. Покачивалась в неверном свете железная конструкция, будто приглашала, звала с собой, предлагая поведать все свои военные тайны. Я потер руки от нетерпения. Ясное дело, в меня снова вселился мальчишка, любитель пошалить, любитель всюду отметиться. Будто помолодел я, лет на… много.
Несколько прыжков и вот он нижний уровень. Под ногами бетонный пол, вокруг темнота, особенная она, таинственная и чуточку даже пугающая. Это все атмосфера, воздух, густой, влажный с приторно-сладковатым привкусом.
Я попытался осмотреться, но не везет мне со светом в последнее время! Огонек фонарика ярко вспыхнул и, принялся мерцать, планомерно затухая. Тем не менее, удалось кое-что разглядеть. Я увидел металлический стеллаж оригинальной конструкции: несколько параллельных балок, приподнятых над полом на ножках, к каждой балке примерно через двадцать-тридцать сантиметров привинчена скоба полукругом. Словом, своеобразные пчелиные соты, но установленные параллельно земле. Нет, что это, понять несложно – в ячейках снаряды хранились. Те, которые вылетали из направляющих наверху. Так и вижу, достаем один из них, грузим на тележку, подкатываем к нижнему концу подъемника. Устанавливаем, фиксируем. Удобно…
Фонарик все еще мигал, но его свечение уже мало чем отличалось от серой мглы подвала. При всем при этом мои глаза умудрились привыкнуть и воспринимали тусклое подмигивание как должное. Пожалуй, можно было продолжить осмотр, изучить еще что-то, вот только то, что удалось увидеть, мало меня занимало. Накатило уныние (в последнее время я часто расстраиваюсь). Не знаю, что тому причина, может я надеялся найти снаряд, точнее ракету и запустить ее? Может, кто знает, что у меня в голове! Никто, даже я сам.
Время возвращаться, но тут просто передо мною, буквально в двух шагах, будто формируясь из пустоты, образовалась груда непонятного хлама. Исключительно из-за того, что больше интересоваться нечем, я решил исследовать ее детальнее. Доверять глазам не приходилось, пальцы, они на порядок надежнее. Я присел и вытянул вперед руку. Коснулся чего-то холодного, скользкого и неимоверно мерзкого на ощупь. В тот миг фонарик перестал мигать и ярко вспыхнул. Разгорелся слепящий свет, так вспыхивает лампа, которой недолго осталось светить. Вспыхнула она и погасла, запечатлевая тесное помещение и то, что было навалено посреди нее в моей растерянной памяти.
Резко отшатнувшись, я ударился ногой о какую-то трубу. С трудом удержался. Медленно попятился назад, мечтая лишь о том, чтобы нащупать стену и лестницу ведущую наверх. Казалось, миновала вечность, когда рука наконец-то коснулась холодного бетона, до чего же он приятный особенно после недавних ощущений. Я прижался к стене, принялся часто дышать, широко открыв глаза и искренне боясь их закрыть. Я ведь точно знал, стоит отвлечься и…
Яркая в темноте, становясь с каждой секундой все ярче, перед глазами предстала жуткая картина, увиденная мною лишь несколько мгновений тому назад. Не было никакого хлама. То были тела. Несколько человеческих тел, окровавленных, обезображенных, они лежали на полу, там, посреди комнаты, всего в нескольких метрах от меня. Вот из-за чего красные стены, вот причина сладковато-приторной атмосферы. Тление, разложение, там мертвецы, а я ними дышу…
Тьма вокруг меня дрогнула и зашевелилась. То ли реальные, то ли воображаемые тени, те, что гуще сумрака, закружили вокруг меня. Неслышимые темные голоса разорвали тишину. Голова раскалывалась от беззвучных воплей, сердца сжималось и грозило остановиться. Хотелось кричать, вот только не мог я.