Однако повезло. Дорога была пуста, они не встретили ни телег, ни вообще кого-либо. Видимо, горожане получали все, что нужно, из долины вокруг города, не стремясь общаться с окружающим миром. Отчасти это подтверждало состояние дороги: на ней вовсю росла трава и мелкие кустики.
— Лар, а просто люди здесь есть?
— Ты же видел карту.
— Нет, я понимаю, здесь нет городов. Ну а путешественники, исследователи там всякие?
— Это возможно, — сказал Лар, подумав. — Хотя, конечно, лучше бы тебе с ними не встречаться.
— Рысь никто не любит?
— Да. И как только они поймут, что у тебя нет магии…
— Мне кажется, — медленно произнес Ромка, — что я придумал, как решить эту проблему. Ну, чтобы и без магии продолжали бояться, причем даже больше, чем с магией.
— Интересно. И как же?
— Смотри. Я — Рысь. И я поспорил. С… Ну, с другим кем-то из моего клана.
— Знаешь, — задумчиво сказал Лар, — ты молодец. Действительно, ты идешь по диким местам, не применяя магию, потому что пари. Но магия — вот она, с тобой. Очень хорошее решение.
— И если кто-то спровоцирует меня… — продолжил Ромка.
— Ха! Он будет осознавать, что магию-то ты применишь, но будешь очень зол, поскольку проиграешь пари. А злить Рысь… Молодец, правда.
— Одна проблема, — вздохнул мальчишка. — Некому тут морочить голову. Вот кстати, а почему? Смотри, какие места. Речки, холмы с долинами. Тепло, все растет. А людей нет.
— По ряду причин, как я понимаю, — сказал Лар. — Во-первых, это ничьи земли. Император не очень склонен дарить их кланам, но прилететь и устроить показательный разгром самовольным переселенцам кланы могут.
— Но это… Это нечестно! — возмутился Ромка. — И потом, ты же говорил, что Император не вмешивается.
— Не вмешивается как сила, — поправил его Лар. — Но он еще исполняет обязанности правителя, не как Бог, а как просто человек на престоле. Ну, там указ о чистке улиц и все такое.
— При чем тут чистка улиц? — не понял Ромка.
— Ну или приказ о пожаловании земель.
— А… Понятно. И кланы как собака на сене.
— Опять выражение из твоего мира? Поясни.
— Сама не ест и других не подпускает.
— Да. Именно так. Впрочем, может быть, дело и не в этом. В конце концов, в мире достаточно свободных поселений, целые страны. Да и другими мирами кланы не особенно интересуются…
— Еще не хватало, — буркнул Ромка. — Постой. А в чем еще может быть дело?
— Например, здесь может быть что-то древнее. От чего лучше держаться подальше. Вспомни стража. Просто так в чистом поле его ведь не поставят.
— Ну вот. Летели. Беседовали. Обязательно было запугивать… ребенка?
Лар хохотнул.
— Знаешь, ребенок, после того, как ты согласился на мой план по уничтожению этого кота-переростка, я сильно сомневаюсь, что тебя можно запугать. И в рубке, когда мы со стражем воевали, ты тоже вроде обошелся без истерик.
— Вот еще! — возмутился Ромка. Ему было приятно.
— Выхода у нас все равно нет, — сказал Лар, помолчав. — Надо двигаться, дорога, в общем, одна… Что будет, то и будет…
Летательный аппарат выполз на очередной перевал и остановился, подчиняясь повороту рычага. Затем, где-то в глубине сработало реле, и издаваемое реактором жужжание сменило тональность. Кораблик стал потихоньку набирать высоту и остановился, поднявшись где-то на десять метров.
— Дорога уходит направо, — сказал Ромка. — И холмы кончились.
Дорога уходила направо, а перед ними было заросшее цветущим вереском, шиповником и дикой грушей плоскогорье.
— Без баржи я бы тут застрял навсегда, — пробормотал мальчишка.
— Да. Будем надеяться, что она не сломается в ближайшие пару дней. Нам очень надо дотянуть вон до тех гор.
Горы маячили на горизонте, и Ромка знал в основном из рассказов Лара, что до них совсем не так близко, как кажется. Еще Лар утверждал, что между снежными вершинами есть проход, так что замерзать и срываться в пропасти им скорее всего не придется. В принципе это следовало и из карты судового навигатора, вот только деталей в этой карте было маловато. Один обвал — все. Дороги нет, и планам конец.
— Ну что, вперед?
— Давай.
Баржа зажужжала громче и поплыла над цветущим плоскогорьем, оставляя за собой след из примятого вереска. Сразу запахло цветами и медом. То есть пахло и раньше, но сейчас запах стал просто одуряющим. Не слушая ворчания Лара, Ромка разделся и принялся загорать. Лежа на «ковре-самолете», конечно, и с гарой под рукой, но все-таки.
— Раньше здесь были курорты, — задумчиво произнес Лар. — Не на земле, а в воздухе. Летающие.