— Филимон, мне сказали, что ты в конце августа помогал съезжать местной жилице Екатерине Семеновой. Было такое дело?
— Было, барин, — с готовностью кивнул дворник. — Извозчика для ней нанял и вещи донес из квартиры.
— А куда дамочка собиралась ехать, не помнишь часом?
— Отчего ж не помнить, помню! Попросила извозчика нанять до Озер. Извозчик запросил шесть рублев, ну я так ей и передал.
Озерами называлась деревенька по дороге на Выборг. Собственно, это было дачное место на берегу трех живописных озер. Близость к городу и удобство сообщения делали этот населенный пункт привлекательным для горожан, и в последние годы там выросли целые улицы дачных коттеджей, а деревенские жители стали продавать свою землицу дачникам и переселяться в город.
— Спасибо, Филимон, хороший ты работник.
Возьми еще монетку, — Шумилов протянул еще двадцать копеек и похлопал дворника по плечу.
Теперь он знал, что ему не надо будет обращаться в адресный стол. И сердце согрело предчувствие, что розыск подходит к своему логическому концу.
12
Шумилов ехал в Озера.
Вокруг был живописный пейзаж: сменяли друг друга утопавшие в зелени садов дачные городки, мостки, рощицы, ручьи. Эти виды развлекали Шумилова, навевали пасторальное, умиротворенное настроение. Но дело, с которым ему предстояло сейчас разбираться, было совершенно иного порядка.
Алексей Иванович долго размышлял, с чего следует начать поиск, ведь точного адреса Семеновой у него не было. Он рассудил, что сначала надлежит объехать все дома, хозяева которых пускают по несколько жильцов и держат что-то типа пансиона — в этом случае проживание обходится клиентам гораздо дешевле, чем аренда всей дачи или даже ее половины. Тот факт, что у Екатерины Семеновой был известный недостаток в средствах, уже не вызывал сомнений. Даже глубоко преступные натуры при наличии денег избегают обворовывать соседей, разумеется, не в силу этических соображений, а просто ввиду угрозы скорого разоблачения.
Шумилов решил плясать от печки, в данном случае — от продуктового рынка. Ясно было, что все владельцы дач, не разъехавшиеся после лета, должны закупать продукты на рынке. Значит, местные торговцы располагают интересующей Шумилова информацией.
Он остановил извозчика на небольшой рыночной площади и отправился бродить по рядам. За четверть часа Шумилов узнал у местных торговок не только все интересующие его адреса, но даже некоторые деликатные подробности, как-то: наличие клопов во флигеле пансиона майорши Ермиловой и то, что кухарка госпожи Савельевой варит для постояльцев щи исключительно из квашеной капусты, отчего они неимоверно кислят.
Алексей Иванович начал планомерный обход, вернее, объезд, адресов сдаваемых дач. Не желая раскрывать истинную причину своего интереса, он под видом нанимателя расспрашивал прислугу или хозяев о жильцах. Предлог для расспросов был самый благовидный: Шумилов рассказывал, что его чахоточной сестрице надлежит в скором времени ехать на лечение в Швейцарию, в горы, а пока он выправляет ей в столице заграничный паспорт, девицу надлежит поместить в место, где растет замечательный сосновый лес, то есть в дачный поселок типа Озёр. Девица невинна, скромна и трепетна, а потому надо удостовериться, что ее никто здесь не обидит, в том числе и соседи.
В четвертом по счету доме Шумилову повезло — хозяйка, вдова почтового чиновника, желая заманить к себе клиента, рассказала о живущей через дорогу молодой нервной постоялице, Екатерине Николаевне.
— Она живет уже две недели в доме Пачалиных, так что к Пачалиным не заходите, не теряйте времени, — заверила Шумилова вдовица. Из ее весьма живописного рассказа следовало, что странная постоялица то громко и возбужденно разговаривает у себя в комнате — «будто ссорится с кем-то», то целыми днями, запершись, строчит кому-то письма, а потом сама несет их на почту, «будто никому не доверяет».
— Дама нервная, беспокойная. Давеча вообще сцену безобразную устроила, обвинила горничную Пачалиных Машу, она у них уже десять лет служит, в том, что та будто бы у нее с тумбочки полтинник взяла. Да быть того не может! Маша — бессребреница, мы-то ее хорошо знаем!
— А эта Екатерина Григорьевна, случаем, не такая… пышная блондинка? У меня была знакомая с похожими замашками, — обронил между делом Шумилов.