Некоторое время собеседники молчали. Шумилов чувствовал, что адвокат хочет еще что-то добавить.
— И вот ведь гнусность какая! — наконец продолжил он. — В процессе следственных действий осенью прошлого года был установлен путь, который проделали по ростовщическим конторам те часики, что Семенова похитила из кассы Мироновича. И доказано было, что именно она их закладывала. Что ж вы думаете, наш многомудрый Сакс решил, что этот факт всего-навсего связывает Семенову с кассой, но отнюдь не может служить свидетельством её причастности к убийству. Тьфу!
— Что ж, Николай Платонович, у меня ведь для вас тоже есть новости: одна плохая, другая — хорошая. С какой начать? — хитро спросил Шумилов.
Адвокат шумно вздохнул:
— Я уже давно перестал бояться плохих новостей. Так что давайте с плохой.
— Новость следующая. Как вы знаете, анатомирование тела Сарры Беккер проводил доктор Горский вместе с тремя другими анатомами. Они составили и подписали заключение о смерти и о повреждениях на теле убитой.
— Разумеется, я его внимательнейшим образом изучил. «…Смерть наступила в результате удушения» и «…исключается попытка к изнасилованию», — процитировал Карабчевский.
— Так вот, мне стало известно, что этот самый Горский, а я подозреваю, что и его коллеги, получил записку от помощника окружного прокурора, в которой доктору указывалось на то, что ой при подготовке своего заключения, вероятно, пропустил частицу «не» перед словосочетанием «исключается попытка к изнасилованию».
— Что?! — Карабчевский оторопел от услышанного.
— Да-да, вот оно, скромное обаяние нашей прокуратуры. Далее в этом любопытном документе было написано, что при его, доктора Горского, вызове в суд в качестве эксперта, дающего пояснения по акту вскрытия, он может исправить неточность, чем окажет неоценимую помощь следствию.
— Другими словами, господин Сакс просто предложил Горскому изменить свое мнение на прямо противоположное… Эт-то ни на что не похоже. А откуда сия информация?
— Рассказываю все по порядку. У меня есть свой человек в медико-полицейском комитете, он занимается всякой бумажной работой, через него проходит служебная корреспонденция. Это сын моей домовладелицы, госпожи Раухвельд. Это с его матушкой вы пили чай, помните? Мы общаемся вполне доверительно, обсуждаем новости, в частности, дело Мироновича. И тут не далее как вчера он меня огорошил: не удивляйтесь, говорит, если эксперт по этому делу, доктор Горский, на суде станет говорить совсем не то, что написал в заключении о смерти. И рассказал, что ему попалась на глаза эта записка. Её Горский случайно оставил в своем журнале, а Александр прочитал, увидев, что это письмо без входящего нумера, то есть не прошедшее регистрацию.
— Так, так… А нельзя ли как-нибудь заполучить эту записку? Нам необходимо помешать прокуратуре манипулировать экспертами! Такая записка стала бы мощным козырем в моих руках, не находите? Предложите вашему приятелю денег. Сколько попросит, за ценой не стойте.
— А вот это и есть моя хорошая новость. Я уже ее раздобыл, и именно таким способом, — Шумилов достал из кармана сложенный втрое листок плотной бумаги. Адвокат углубился в чтение, потом сложил и убрал в свой карман.
— Вы просто фокусник, Алексей Иванович. И во что же она обойдется моему подзащитному?
Шумилов обратной стороной вилки вывел на крахмальной скатерти число с двумя нулями. Адвокат, внимательно наблюдавший, вздохнул облегченно:
— Ну-у, что ж, могло быть и больше. Вы молодец, Алексей Иванович, можно сказать, добрый гений моего клиента. Не мне вам объяснять, что будет, если прокуратуре удастся повесить на Мироновича попытку изнасилования. Его дело значительно осложнится. Значительно, если не сказать — необратимо. Его и так сегодня заключили под стражу — да, да! Если отпустили Семенову и Безака, то взяли его. Это закономерно, кто-то же должен сидеть! — с едким сарказмом заметил Карабчевский.
Лицо его покраснело — то ли от выпитого вина, то ли от возмущения.
— А записочку эту, — Карабчевский хитро сощурился, — мы на суде-то огласим. Не все же прокуратуре втихаря пакости устраивать, пусть ответят! Сожру Сакса, ей-ей сожру… как полинезийский людоед.