«Гляди-ка, какой обиженный. Наверно его так синяк расстроил», – подумал Артем.
Вышел Валерка, довольный собой:
– Пока четыре. Но Фентис сказал, есть тенденция роста.
– А у меня какая тенденция? – горько съязвил Артём.
– Про тебя ничего. Молча посмотрел и прошел дальше. Герку расхваливал. Особенно его композицию с рыбаками.
– Артема передёрнуло. Герка был рядом, когда все обсуждали его композицию, а с его памятью и мастерством, ему ничего не стоило сделать другую. – Где он? – Артём огляделся по сторонам, выискивая глазами Герку. Того и след простыл.
В зале как всегда толпились ребята. Все обсуждали просмотр. В середине Геркиных работ лежала композиция, очень похожая, но не совсем его. Кое-что Герка изменил. Но в целом это была его задумка. Краны, чайки – всё оставалось прежним, только более мастерски проработанным Геркиной рукой. В центре композиции рыбаки. Артём признал то, что Герка неплохо прорисовал людей, чего самому сделать вряд ли удалось бы. Но это не давало повода для оправдания Геркиного поступка. Однако разводить канитель и доказывать ребятам и Фентису, что он не верблюд, не было никакого желания, и тем более стучать на этого придурка. Герка, конечно же, не был плагиатором, но пакость с его стороны была очевидной
– Ну, клоун. Пусть только попадется.
– А что случилось? – Блохин недоумевал. Обычно Артем держал себя в руках.
Предупредив всех, чтобы сказали Герке, что Верхолат его готов зарыть в землю, Блохин с трудом успокоил Артема и потащил на берег.
В домах уже горели окна. Там, где мерцал голубой свет в темных комнатах, смотрели телевизор. Во дворах гавкали собаки, подстраиваясь к всеобщей каждодневной перекличке.
Кое-где под забором, в темноте, бесформенными тушами лежали свиньи и похрюкивали от удовольствия, которое им дарила вечерняя прохлада.
Первое время, совсем не пуганые, они мирно бродили по деревне и могли завалиться в любую придорожную канаву. С появлением Герки их судьба круто изменилась. У Герки была страсть к этим животным. С разгону он вонзал башмак в толстые зады ничего не подозревавших жертв. Ополоумевшая срывалась с места и, растрясая нагулянный жир, бежала куда глаза глядят. Герке это безумно нравилось. И то, что девчонки кричали на него и жалели бедных свиней, только распаляло его. Растопырив свои руки, он в азарте гонялся за напуганными до смерти животными, объясняя гуманность своих поступков тем, что спасает чушек от ожирения.
Жители долго не могли понять, почему их любимицы при виде людей молодого возраста дичают на глазах и срываются при первой возможности. Герку животные боялись панически, чуя его за версту, как их далекие дикие предки.
Под вечер любая река становится тихой. Дневной ветер незаметно исчезает, и от воды исходит приятная тихая прохлада.
Вблизи берега по воде ходили круги. Крупная рыба гоняла мальков. По всей поверхности реки то и дело выпрыгивали из воды рыбины и с шумом плюхались о ровную зеркальную гладь. Можно было часами наблюдать за жизнью Амура. Но комары, эти вечные спутники теплых летних вечеров, были тут как тут. Огромные и голодные, они сразу набрасывались на жертву, обращая любителя речной тишины в позорное бегство. Так они охраняли ночной покой своего покровителя. И все же у воды комаров всегда меньше, чем в траве. Там-то скрывались настоящие чудовища.
Спустившись к воде, Артем без промедления сбросил старые кроссовки, надетые специально для такого случая, и зашел в воду. К открытым щиколоткам тут же присосались комары. Артем задрал штаны и глубоко зашёл в воду.
– Вот вам, гады! Тоните!
Берег был основательно загажен. Это была промышленная зона, и здесь никто не купался. Разве что подвыпившая молодежь.
Ниже по течению стояли два небольших катера. На них толпился народ. Чуть дальше Артем разглядел баржу и пришвартованный к ней плавучий подъемный кран. На кране горели лампочки. Даже ночью он продолжал работать.
По середине реки почти неслышно шла самоходная баржа. С берега она выглядела нарядной. Всюду горели фонарики, а по палубе расхаживали люди. Артему ужасно захотелось туда. Почувствовать настоящей жизни, а не прозябать на берегу, как эти ржавые посудины. Он взял камушек и запустил его вдоль поверхности воды. Проскакав лягушкой больше десяти раз, камушек утонул. Артем представил, как он медленно спускается ко дну, и ему стало грустно.
– Ты когда-нибудь мечтал на целый сезон устроиться на корабль? – спросил он Валерку.
Блохин колотил себя изо всех сил по голым ляжкам и просто не понял, что имел в виду Артем. В его ногах уже запуталось несколько таких же романтиков, вроде Верхолата, и он с азартом растирал их в порошок.