Артем развернул рулон и, не задумываясь, протянул Герке свой самый лучший вечерний этюд с водой, сделанный в Кальме.
–Я как раз о нём подумал, – просиял Герка. – Тот самый. Может, подпишешь?
Артем начал сочинять какую-то банальщину.
– Ты тоже подпиши.
Герка вынул из планшетки карандаш и начеркал несколько слов:
«Подарок. Не продаётся. Обмену не подлежит».
Они дружно рассмеялись.
Толпа облепила Герку, пытаясь рассмотреть этюд, но Герка уже включил дурака.
Артем выровнял всю пачку, плотно прижал их к фанерке и обмотал изолентой. Теперь это была его самая дорогая память.
К отъезду студентов сбежалась вся деревенская шпана. Прописавшись на время пленэра в школе, пацаны помогали своим «новым» друзьям собирать вещи. Они клянчили рисунки и резвились среди всеобщего бардака и суеты.
Как могли, мальчишки тянули набитые девчачьи сумки и этюдники к пристани. Дорога была под гору, и народ не особенно изнывал от тяжелых вещей. Немало напуганные шествием, осторожные хавроньи трясли огромными ушами, готовые сорваться в бегство в любую секунду. Среди пестрой толпы они высматривали Герку, своего злейшего врага. Но Герка затерся в глубине процессии и молча тащил свои вещи, прихватив в нагрузку и чьи-то чужие. У многих из его жертв еще виднелись пятнышки в горошек и остатки надписей на английском языке.
На пристани Артёма отыскал незнакомый мальчуган, и сунул ему в руки свёрток, сказав, что его просили передать. Свёрток оказался небольшим, и Артём машинально сунул его в карман. Он хотел поблагодарить мальчишку, но тот уже растворился в толпе. Потом он ходил среди сумок и поймал себя на мысли, что хочет увидеть Катю. Но её нигде не было видно. За день до отъезда они сухо расстались, после чего Артём чувствовал себя как не в своей тарелке.
«Ракета» мягко причалила, тихо стукнувшись бортом о висевшие на канатах старые покрышки. Знакомый матросик выбросил трап и выскочил на баржу. Узнав старых знакомых, он расплылся в улыбке. Суетясь вокруг девчонок, он хватал их сумки и переносил в салон. Как будто так и надо, девчонки подсовывали ему все новые и новые набитые доверху чемоданы. Изрядно вымотанный и взмокший от беготни матросик спрятался в капитанской рубке и уже не высовывал носа до самого отправления.
Когда все погрузились и расселись по местам, Артём вышел на палубу и вдруг увидел Катю. Она стояла на самом краю пирса и тяжело дышала. Катя улыбалась и одновременно плакала. Её слёзы что-то всколыхнули в нём, он стал говорить, но в этот момент раздалась сирена, и заглушила его слова. Ракета стала плавно отходить от берега.
–Напиши мне! -закричал Артём.
Катя закивала головой, потом пожала плечами, и развела руками, давая понять, что не знает, куда писать письмо.
До него дошло, что адреса она не поймет, и не запомнит, и от этого растерялся. До берега было уже метров десять. Он стал машинально шарить глазами по сторонам. Выход должен был быть. Катя это почувствовала и застыла в ожидании. Пальцами он нащупал в кармане спичечный коробок, и мгновенно сообразил, что делать. Он вынул блокнот и написал свой адрес, потом вырвал лист, сложил его и сунул в коробок. Коробок был новый и почти полный спичек, и должен был долететь до берега.
–Держи! – закричал Артём, понимая, что в этот момент весь берег смотрит именно на него и на Катю. Коробок шлёпнулся в метре от воды, и в это момент он почувствовал, необычайную лёгкость на сердце, словно с него сорвали пелену. Вокруг всё словно звенело и сверкало. Пелена слетела и с глаз, и он увидел, что мир вокруг прекрасный, и всё это для него.
–Ка-тя! Ка-тя! –услышал Артём. Вся ракета стояла на ушах. Студенты буквально вывылились из окон и дружно кричали – Ка-тя, Ка-тя! Что-то перевернулось внутри Артёма, волна восторга захлестнула его, а по щекам его градом покатились слёзы радости.
У всех был веселый настрой, и в тоже время ощущалась легкая грусть. Кое-кто из девчонок даже ревел при виде удалявшегося берега, ставшего за месяц родным.
Выйдя на середину реки, «Ракета» плавно пошла против течения, словно давала студентам в последний раз налюбоваться красотами этих мест. Все дружно прилипли к окнам, оглядывая знакомые места. «Ракета» проходила мимо утеса. Под ним, в небольшой лодке, стоял его друг Андрей и махал рукой проходящей «Ракете». Капитан сбросил ход и дал протяжную сирену. Потом судно заурчало, поднялось на крылья и понеслось вдоль скалистого берега.
Артем сидел в своём кресле и постепенно приходил в себя. Он достал свёрток и развернул его. Там был его портсигар. Он не мог сдержать улыбку. Привычным движением он открыл его, в нём было пусто, лишь свёрнутый листок бумаги. Артём с волнением развернул послание и причитал: