– Да. Сейчас мы у иллюзиона. И воссоздать картину будет легче. Если ты продешь здесь пару-тройку месяцев, то вспомнишь все сам. Но я помогу тебе. И расскажу основные этапы того, что нас заставили забыть. Юджеш помолчал. – Итак, вернемся к тем вопросам, которые мы поставили перед собой. Одним из основных касался того, откуда в человеческой модели восприятия реальности появилась идея об единстве и борьбе противоположностей. Мы постоянно слышим, что надо держаться во всем «золотой середины». Но при этом мы никогда не достигаем ее. А всегда живем в крайностях. Точнее, нас раскачивает из крайности в крайность. Мы в каждую минуту можем осознать, что находимся в одной из крайностей, и тут же стремимся убежать от нее, пытаясь достичь ту самую желанную середину. Но вот беда – разбежавшись на пути к ней, мы обычно достигаем такой инерции, что можем остановиться, лишь домчавшись до другой крайности. И так всю жизнь. Мы мотаемся из крайности в крайность, лишь на мгновения на самом деле фиксируясь в желанной «середине». Многие из нас «зависают» в одной из крайностей. Но большинство мотается туда сюда. Эти проблемы пытались осмыслить многие философы и психологи. Но мы подошли с другой стороны – физики и биохимии. Мы поставили ряд экспериментов и попытались понять, что происходит с мозгом человека, когда он осмысливает себя, какие то жизненные ситуации и осознает, что находится в одной из «крайностей». А потом сравнили с тем, что происходит в то редкое время, когда человек ощущает себя в той самой «середине». И оказалось, что мозг не может адекватно работать, когда человек находится в этой середине. Клетки мозга на уровне ферментов начинают как бы кричать: уберите нас отсюда! Нам плохо! И заставляют человека действовать так, чтобы опять удариться в одну из крайностей. Но самое интересное другое. Я проверил мозг твоей Вики. Он работает полностью иначе. Она начинает функционировать на 100% только тогда, когда находится в середине! Но перед этим она должна побыть и в той и в другой крайности.
– Да? Отец. Это конечно интересно, – с несколько скучающим видом сказал Виктор. – Но что все это значит? Мог бы ты поменьше философствовать, а быть ближе к реальному миру?
– Что это означает, я пока не знаю, – чуть раздраженно сказал Юджеш. – И твои заявления о философствовании беспочвенны! Это все имеет очень большой смысл. Просто у меня пока не достаточно данных, чтобы делать выводы. Но раз ты хочешь прагматизма, я продолжу. Как я сказал, Борис был с нами с самого начала. Пока мы работали над железом, он не проявлял особого энтузиазма. Но когда дело дошло до программного обеспечения всей системы, он стал выказывать громадный интерес к проекту. Особенно когда мы поняли, что действительно можем визуализировать мысли и ощущения людей. И именно он подкинул нам идею использовать проект не только для исследовательских целей, но и для извлечения прибыли. Мне лично это не очень понравилось, но Николай ухватился за его предложение всеми выступающими частями тела! И ты, кстати, его поддержал! – последнюю фразу Юджеш произнес с нескрываемым неодобрением.
– А что мне оставалось делать?! Я не помню всех деталей, но точно знаю, что к словами Николая мы все тогда прислушивались. И все, что касается финансовой сферы, он отрабатывал превосходно! Зачем бы было ему мешать реализовывать еще один проект? – Виктор повысил голос и почти кричал.
– Не надо так волноваться, сын. И не кричи. Это дело прошлого. Просто я еще раз хочу сказать, что в вашем современном мире, когда вы думаете только о деньгах, многое проходит мимо. Многое очень важное.
Виктор нахмурился. Было видно, что он с трудом сдерживается, чтобы не вступить в спор.
– Так и что было дальше, – нетерпеливо спросил он.
– Борис нашел для нас компанию, которая стала писать специализированное программное обеспечение для иллюзиона. Но мне кажется, что эта фирма была изначально под его контролем. Если отбросить все малозначимое, то самым большим их вкладом стало создание автономных модулей, которые мы загружали в иллюзион, а система создавала в виртуальном мире существ, с нужными нам функциями, возможностями и контролировала их действия. Так появились охотники.
– Отец! – Виктор перебил Юджеша. – Подожди! Объясни мне другое. Из всего того, что ты мне рассказал, осталось неясным самое главное. А что, черт возьми, делает этот иллюзион? Да, я знаю, что мы использовали его для того, чтобы вводить людей в некий транс, погружая его в выдуманный ими самими мир, который через этот прибор находился под нашим частичным контролем. Типа «Матрицы». Ну так и что? Мы же создавали его для другого! Как я понимаю, это – лишь побочный результат. А как эта штука работает? – голос Виктора был нетерпеливым и возбужденным. Он всегда уставал слушать пространные рассуждения и хотел быть ближе к реальности.