Человек прошёл мимо, к дальнему концу сада, где в зарослях промельками виднелось какое-то строение, и скрылся из виду.
Елена вздохнула с облегчением. Рабочие выпустят её – а как же иначе! Она не должна встретиться с Живаго. Она больше не выдержит этого!
Но этот дом… У неё появилось искушение хоть на минутку забраться на круговую террасу, облокотиться на ажурные перила и оглядеть сад взглядом томной владетельной принцессы… Вопреки здравому смыслу – неужели она уже настолько успокоилась? Она даже сделала шажок по лестнице, и тут дверца снова скрипнула и распахнулась.
Елена, зажав рот обеими ладонями, чудовищным усилием подавила вопль ужаса, громом прокатившимся в её голове. Ну вот, дождалась! Куда же теперь? Куда? Ну, куда?
…Усталый, осунувшийся, сникший Мендес медленно возвращался домой. Короткий приказ рабочим – и разгильдяйские смешки закончились, вмиг закипела работа, а охранник прервал обсуждение качества ворот и занял свой пост.
Мендес уже давно потерял Елену из виду. Она убегала, как смертельно напуганная лань от свирепого тигра, но играть в догонялки с девушкой? Она даже не расслышала его приветствия. Значит, ещё не время, рано или поздно она сама придёт, главное – вовремя захлопнуть капкан.
Острая досада и злоба бессилия давно превратились в тупую изнуряющую боль. Лихорадочное пламя пожирало его изнутри. Эти губы… Эта шея… Мендес стискивал кулаки. Эти плечи… волосы… только бы дотронуться ещё раз… протянуть руки – и взять за подбородок, вглядеться в лучистые глаза, и знать, что она твоя, и будет рядом…
И тогда весь мир станет принадлежать только им двоим.
Не поднимая головы, он прошёл мимо гаража, постоял около рыжеватых роз, рассеянно проведя по ним ладонью и осыпая на газон полупрозрачные лепестки цвета надвигающейся осени, бросил настороженный взгляд на ведро и расплесканную вокруг воду…
Затем, резко склонившись, почти касаясь лицом жарких бутонов, выдернул робкий кустик лебеды и несколько травинок, отряхнул руки, потянулся к лейке…
В минуты неудач цветы его успокаивали, но сейчас его не оставляло ощущение, что они пахнут не так, и вода в ведре – тоже. Знакомый запах страха витал в воздухе, и в Мендесе вновь просыпался напряженный охотник.
Мендес ещё медлил, но терраса вокруг дома неудержимо влекла его. Странные предчувствия, оттолкнувшись от роз, освободились и стали ликующей уверенностью.
Он неспешно пошёл вдоль правого крыла, достиг массивного каменного крыльца и невыносимо медленно стал поднимать лицо…
Книга 1, Часть 1, Главы 11-15
Глава 11
… Эти минуты для Елены были вечностью. Ей хотелось кричать и бить кулаками в окна, но всё её существо словно свернулось и оцепенело, задушенный крик метался где-то глубоко внутри. Ловушка… Да, это была ловушка, западня, злобная гримаса судьбы. Она, не дыша, смотрела вниз, на черную с проседью голову своего злого духа. И, когда он, повернувшись, двинулся к террасе, она бесшумно, на цыпочках, продолжая прижиматься к стенке, начала боком продвигаться назад, к спасительной лестнице, чтобы в любую секунду сорваться и побежать – куда?
Елена напряженно и умоляюще смотрела на его лоб, под которым скрывался страшный гипнотизирующий взгляд хищника.
Но вот медленно, так медленно, словно время встало, он начал поднимать голову, помешкал и резко вскинул - лоб прорезала глубокая морщина.
Их глаза встретились. Глаза охотника, в которых ничего не дрогнуло, будто он заранее знал исход битвы, и глаза жертвы, в которых страх мешался с ненавистью. И эта ненависть кольнула Мендеса в самое сердце, и в преждевременную радость победы закралось предчувствие горечи поражения. Он судорожно сглотнул.