В нынешней жизни Майи романтики не осталось следа.
Ей надоели постоянная настороженность и собственная ненависть. Даже во сне она не была от них свободна. Паранойя – болезнь настигла и поразила её. Бесшумно войдя в свою квартиру, Майя первым делом прислушалась, потом резко включила свет везде разом, одной кнопкой – от яркого света тараканы мигом разбегаются. Потом быстро разделась, не прекращая прислушиваться, и вытащила кольт. Тот самый, верный. Она продвигалась вглубь медленно, по стенке, затаиваясь за дверями, внимательно и напряжённо всматриваясь в тени.
И эта невыносимая процедура повторялась каждый раз, когда она сюда возвращалась. Ещё немного – и она отправится к психиатру. Мелькнула – и не первый раз, - крамольная, дикая мысль. Может, явиться к Мендесу, просто так, с открытым забралом? Она могла бы стать верным соратником – у неё есть бесстрашие, бешеная энергия, ценная информация. У неё есть бестрепетность, опыт, воля. А значит, возникнет взаимопонимание. Любви уже нет – значит, и ревности не будет.
Не будет ли? Она постарается её не допустить. «Под крылышком» у заклятого врага ей будет много спокойней. Пусть лучше война со всем миром, чем с отдельными охотниками.
Майя вошла в комнату, перевела дух. Кажется, всё спокойно, можно расслабиться. Сварить кофе, поужинать, принять душ, включить телевизор, наконец, чтобы заглушить в голове ненужные мысли: пусть за неё думают умные комики и тупые ди-джеи. Они знают, как замещать мозги на сладкую вату.
Она хотела положить кольт на стол, но почему-то передумала. Ей что-то не нравилось. Что-то вокруг неуловимо изменилось. Вещи на местах. В маленькой кухне, в ванной, в туалете – пусто, стерильно чисто и безжизненно. Как насчёт спальни? Квартира уснула в ожидании хозяйки.
Майя закружилась по комнате – запах! Вот что изменилось! В комнате витает чужой запах!
Майя не успела вскинуть кольт и обернуться на шорох. Кто-то оказался ещё быстрее, чем её знаменитая реакция: в её затылок ткнулось холодное, бесстрастное железо. Майя хорошо знала, что это означает.
- Опусти оружие и брось на пол, сука! Брось, сказал! – прошипел в ухо сдавленный от ярости голос. – Руки в стороны!
Майя повиновалась. Она подняла руки и разжала пальцы. Кольт послушно, словно преданный пёс, лёг у её ног. В тот же миг она поддела его ногой, выгнулась, крутанулась и ударила посетителя обеими руками, надеясь выбить оружие. Если он прятался, значит, рассчитывает взять живой.
Но тот увернулся, и она тут же получила ответный удар. Удар оказался настолько силён, что она отлетела к стене, ударилась о край дивана, и тут же в неё упёрлись уже два бесстрастных чёрных ока, полных смерти, и налитые кровью глаза, полные бешенства. Майя с ужасом поняла, что это Губа. Пожалуй, за две последние недели в клинике она слишком расслабилась. Наконец-то ощутила себя женщиной. Потеряла форму. Даже начала мечтать об отдыхе где-нибудь в Испании – почему бы и нет?
Теперь отдых отменялся. Перемирие с Мендесом – тоже.
Губин жилистой лапой встряхнул её, рывком заставил подняться, отшвырнул на диван, ткнув железом едва ли не в губы.
- Ну, поговорим, сучка?
- Нам не о чем говорить. Ты мне всё уже сказал ещё три года назад.
- Это была твоя девка?
- Моя девка? В моей команде нет несовершеннолетних, Губин.
- Ты нарушила договор, я могу тебя пристрелить сию секунду, и это будет справедливо.
- Почему же ты не делаешь этого? Я ещё нужна тебе, да?
- Сука, ты меня предала! – Губин брызгал слюной, она пенилась в уголках перекошенного рта – этот дефект пластика не сумела ликвидировать.
- Я не имею к этому отношения, – спокойно и даже с облегчением ответила Майя.
- Врёшь!
- Нет, не вру. Опусти оружие.
- Думаешь, я поверю?
- Ярость мешает соображать. Остынь. Я не единственная, у кого ты путался под ногами.
- Молчи, сука!
- Это все слова, что ты помнишь? Других в запасе не осталось? Может, лучше поужинаем тихо-мирно, по-семейному? Ведь ты один сейчас, верно? Я тоже. Нам невыгодно враждовать. Мы можем быть полезны друг другу.