- Даже если я тебя сейчас буду соблазнять? – Она положила ладонь ему между колен, мягко погладила. Гера взял её руку, нежно сжал – и решительно отвёл.
- Нет, Еленка, прости, не стоит этого затевать, наверное. В такие сложные дни. Знаешь, я ведь ещё не всё сказал. Мне кажется, я влюбился. Это, конечно, пока не любовь…
- Ты даже хочешь мне сказать, в кого? – вытаращилась Елена. – Подумай, прежде чем решишься!
- Мне так трудно удержать это в себе. Но и тебе станет легче – ты не будешь пытаться меня спасать.
- Не знаю, не знаю. Легче – или труднее. Что, если я стану ревновать?
- Не станешь. Я влюблён в Фернандеса. Но у него уже есть друг, Бертран. Он – достойней меня…
Елена поспешно зажала рот, и тут же опустила руки. Она молчала, открыв рот, и не знала, смешно ей или грустно, смеяться ей или плакать. Гера влюблён в Фернандеса. А Фернандес влюблён в Виктора. Бедный Гера. И это не смешно. Может, поговорить с Фернандесом – пусть разобьёт иллюзии и вернёт на землю. Или утешит мальчика. Нет, она не имеет права вмешиваться. И она обещала молчать. «Я ему и вправду не спаситель», - подумала Елена грустно. - «Только пусть Фэ посмеет обидеть Геру, быть грубым и бестактным – я его в порошок сотру!»
… Через неделю портрет Елены был готов.
Гера нарисовал её обнажённую в раковине, подобно Ботичеллиевой Венере, всплывающей с морского дна. Только она была не печально-безмятежна и покорна воле Создателя, ещё не осознав своей власти. Новорожденная Венера в облике Елены была победительна и горда, ибо родилась не жертвой страстей и вожделения, а для того, чтобы их разжигать и, разжигая, плодить рабов, повелевать и отдавать приказы. Родилась в жестоком современном мире, где её свет не может быть ясным и чистым, нежным и мягким, но – обжигающим и ограждающим, аккумулирующим энергию для решающего взрыва.
Этакая ядерная Венера. Даже морская гладь не походила на гладь - это взрывные волны с самого дна вытолкнули вовне пламенеющую раковину с повелительницей душ в центре.
Явилось в её красоте и жесте что-то жестокое, яростное, властное, отчуждающее… Эта Венера умела не только любить и дарить жизнь. Она умела ненавидеть и убивать.
[1] «СПЛИН», «Время назад».
[2] СПЛИН, «Жертва талого льда»
[3] Джон Фаулз, «Коллекционер».
Кн. 3, ч. 3, Империя на острие иглы, гл. 6 - 10
Г Л А В А 6
Взрыв в лаборатории настольно выбил Виктора Мендеса из колеи, что порой у него просто опускались руки. Будущее маячило впереди зловещим чёрным обелиском. Он продолжал работу какими-то судорожными рывками. Работа законспирированной Костяницкой фабрики была свёрнута, лаборатория срочно восстанавливалась в новом месте. Работа в Кодровичах по наладке линии в подвальных помещениях была временно приостановлена. Всё, что у Мендеса осталось из оборудования – это оборудование по синтезу и две специализированные капельницы. Грабить Замостинскую больницу, уровень которой сам же поднял на небывалую высоту, он не стал.
Перебазирование Костяницкой лаборатории произошло вовремя. Ровно через неделю после этого на фабрике тоже прогремел взрыв. Прогремел на рассвете – пострадала только охрана, дежурные рабочие, пара уборщиц, водитель и дворник. Бет ломала руки и ловила себя на желании рвануться в Храм.
Мендесу было плевать на дворника. Погиб склад с несколькими партиями синтетического препарата, готового для смешивания с материнской продукцией.
На восстановление линии – и в усечённом варианте – уйдут месяцы…
Мендес подозревал, что нужно как следует встряхнуть Бет Спенсер. Наверняка, она может многое порассказать. Фернандес видел её в компании Буравчика. Что это значит – новый подкоп? Не сумела переубедить – решила действовать за спиной? Буравчик…
Впрочем, при чём тут Буравчик? Разве он способен что-то раскопать? Он не видит очевидного под своим горбатым носом. Но напакостить может.
Доверие и благодарность к Бет за спасение Елены боролись в нём с подозрительностью и желанием вытрясти из неё всё до последней капли. Это её упорное, маниакальное стремление сбить его с пути, перевоспитать, прекратить работу и исследования… Что стоит за этим? Или кто? Уж не таинственный ли Альгис?
Всё это чертовски интересно, увлекательно – и тревожно, сосёт и гложет.