Г Л А В А 1
Данко Буравчика сослали в провинцию после неудачно проведенного расследования, повлекшего за собой побег важного преступника, афериста. Сам Данко в глупой и ненужной перестрелке был ранен в руку, но в его пользу это не зачлось. И теперь он старался изо всех сил, чтобы доказать свою компетентность.
Ужасное происшествие с подростками было как раз той самой точкой Х, от которой должен был начаться новый отсчет в его неудачливой и нелепой жизни: ни одного удачного расследования, ранение, ушедшая жена, отсылка в затрапезный Замостин. Он мог с полным правом пожаловаться, как Паниковский: «Меня девушки не любят!»
Правда, как выяснялось, и здесь жизнь была интересной! И даже имелись девушки, способные оценить его по достоинству.
Страшное сообщение застало Данко во время обеда. Не дожевав курицу и не допив пиво, он помчался из кафе на свое рабочее место, включавшее отдельный кабинет со шкафом, столом, стулом и старым топчаном – предполагалось, что следователь может засидеться за серьёзным раздумьем до поздней ночи и заночевать на работе.
Первым делом Буравчик опросил врача и Милявскую, затем с помощником ринулся на поиски итальянца – но Холлито и след простыл, словно его никогда и не было – ни в мотеле, ни в городе, ни вообще в природе. Хозяин мотеля знать не знал никакого итальянца, и как он проник в опечатанный бар, не имел представления.
По фотороботу Холлито никто не опознал, кроме бармена – да, приходил такой, с Марылей Сопчик кадрился, потом ушли вместе, больше его никто не видел, да и прежде тоже не встречал – да нет, я своих посетителей знаю всех, в лицо… Фоторобот был разослан по окрестностям, оставалось ждать сообщений.
Буравчик с Иваном изъяли все запасы спиртного из мотеля и бара, трое суток изо всех унитазов отдела экспертизы несло густым одуряющим запахом дикой смеси вин, водок и коньяков, а у лаборантов подозрительно оттопыривались карманы, звякало в сумках, у них блестели глаза и заплетались языки. Это были бутылки как бутылки, с безупречной репутацией.
Значит, надо искать зеленую зловещую бутылочку. Первые сумбурные поиски ничего не дали. И на шоссе, и вокруг мотеля было чисто – либо бутылочку подобрали, либо она улетела с горы в пропасть. Милявская утверждает, что Бурсик поддел её ногой – а склон там глинистый и довольно пологий – где-нибудь, да задержалась,
- Правило Буравчиков, - говаривала ему мама, - не останавливаться на полпути.
Поэтому надо поискать еще раз – может, на счастье, зацепилась за что, лежит и ждет, голубушка. Он уповал на это…
Приняв такое решение, Буравчик подготовился очень тщательно. Надел удобные туристические ботинки, старый лыжный костюм, плащ, резиновую шапочку для головы, чтобы не пачкать землей волосы – Буравчик был чистоплотен до брезгливости, и моток альпинистской веревки.
Он оседлал свой верный старенький мотоцикл и в выходной день, пожертвовав отдыхом и девушками, отправился на 46-й километр – вроде бы как бы на прогулку.
Вот он, поворот, за которым дорога круто уходит вверх. Чуть дальше – огороженная смотровая площадка, с которой виден противоположный склон и уходящая вдаль долина. Исчерканные грязными разводами и потеками уже не тающие белые бляшки раннего снега. Неопрятные, лохматые, не желающие полностью облетать и почерневшие на корню, упрямые рощицы и мелкие кустарниковые тусовки. Сообщества разнообразных каменных уродцев – от корявых гранитных глыб до выплесков разномастных валунов и язычков заиндевелой гальки. Весной и летом это место куда аппетитней – кудрявое пышнотравье, лиловые подушечки колокольчиков и фиалок, серебристые торчки жестких колючек, солнечно-жёлтые зонтики, голубоватые змейки такого непостоянного и нетерпеливого ручейка…
…Эх! Буравчик вздохнул. И чего их понесло в горы в такую непотребную погоду – искать приключений на свою голову? И на его, Буравчика, голову – тоже.
Буравчик откатил в сторону мотоцикл, встряхнулся, размялся, закрепил один конец нейлоновой веревки на оградке, второй - у себя на талии, нацепил очки, натянул перчатки на руки, а резиновую шапочку – поверх вязаной, и подошел к краю.
Присел, оглянувшись по сторонам, не видит ли кто, и на четвереньках перевалил через край.