После удачного ограбления небольшого банка последовала очередная облава. Многие погибали у неё на глазах, разбился о камни и был пристрелен Гаркуша.
Майя пришла в ярость – она не для того осталась жива, чтобы гибнуть сейчас так глупо! Она ещё не осуществила свою главную цель – месть!
Нет, Долина Орлов больше не годится как убежище. И она увела своих уцелевших людей в тоннели и вышла к предгорьям.
Выбиваясь из сил, срываясь и голодая, они, подбадриваемые Кротом-женщиной, перешли через границу в Гростию… Теперь они были не Кроты. Они превратились в Летучих Мышей.
Г Л А В А 11
Елене стоило огромного труда держать себя в руках при следующей встрече с Живаго. Вспыхнувшие наново ненависть и гнев переродили её. Она стала осторожней, хитрее, лицемерней, терпеливей. Или ей так казалось, ибо у неё теперь была цель, у жизни в чужом доме – смысл, а в душе – новые чувства, которые объединяло то, чему она не хотела давать название и во что не хотела верить, но что существовало помимо её желания: это было жгучее, болезненное разочарование…
В душе поначалу был сумбур, потом он оформился в боль и усталость. Это она виновата в том, что стало с Леопольдом. Но что ей необходимо сделать теперь: не попадаться на глаза Живаго, уехать с Лео, или же, наоборот, отдаться, покориться врагу? Она не знала этого, но знала другое: Лео надо спасти. Еще не все потеряно, существуют наркологические клиники, его вылечат – пусть это будет тяжело, но она будет с ним рядом до конца, она ему поможет, она отдаст ему жизнь, если понадобится.
А пока ей надо разведать все возможные пути спасения из дома Живаго. Затаиться.
Елена ждала. Каждый день – длиною в вечность, еще одно тысячелетие мучений Лео. Она готовилась к новой встрече. Она была готова к новой схватке.
Ожидание выматывало не меньше чем борьба, она и ждала Живаго – и одновременно страшилась встречи, но шока больше не будет Шок – это слабость. А ей надо стать сильной.Колоссальная нервная энергия, высвобождаясь, заставляла её быть собранной, сосредоточенной. Учителя были в восторге!
Елена ждала. Если он не придет – она сама пойдет к нему. Как тот Магомет…
И вот настал этот день. Но он оказался совсем не таким, каким она его ожидала.
Живаго пришел. Однажды вечером, так же внезапно и бесшумно, не стучась и не извиняясь, не оправдываясь за испорченную новогоднюю ночь.
Он был приподнят и весел, у него было отличное настроение, он спешил им поделиться.
«Он уже забыл о моих слезах. Он всегда плюет на чужие слезы!» – думала Елена.
- Искренне рад твоим успехам! Уважаемые профессора не нахвалятся! Возможно, скоро мы будем работать бок о бок! – сказал он, улыбаясь.
«Бок о бок – никогда!» – подумала Елена. – «Но что значит – работать?»
- Почему ты опять грустишь? Тебе одиноко? Ничего – впереди каникулы, мы займемся вплотную постройкой дома. Уверяю тебя, нет более увлекательного занятия, чем что-то строить! – он подошёл к ней, внимательно заглядывая в глаза.
- У меня есть дом. И я не одинока, Живаго.
- Опять Живаго? – Мендес поморщился.
- У меня есть жених.
- Был. И что с того?
- Леопольд… больше, чем жених. Он – мой друг, с самого раннего детства. А ты лишил меня друзей. – Елена говорила и сама удивлялась своему ровному спокойному голосу. На сколько её хватит? – Он никогда не причинял мне зла. Для него я – живой человек, а для тебя – игрушка, забава…
- Это не так, – произнес Виктор сквозь зубы, но она его не услышала.
- … с ним все было бы иначе – без боли и страха, без насилия и лжи.
- Даже теперь, когда он оставил тебя? – бросил Мендес, теряя терпение. Он снова разбивался об её броню отчуждения, словно ничего и не начинало меняться.
- Он меня не оставил, - возразила она. – Я чувствую, что он любит меня по-прежнему. Просто с ним что-то случилось. И, возможно, ты тому виной, Живаго. Я права, да? – и она уже без страха посмотрела ему прямо в глаза, требовательно и жестко.
Мендес-Живаго молчал. Долго. Слишком долго. Он боролся с собой. Выражение его лица снова стало жестоким, глаза – пронзительными и колючими, но он рассмеялся.
- Ну и фантазии у тебя! Ты, верно, переутомилась. Может быть, устроим каникулы прямо сейчас? – он положил руку ей на плечо, но Елена оскалилась, отпрыгнула в сторону, стряхнув руку, словно она ожгла её.