- Ну что ж… - Живаго медленно опустил руку, снова недобро усмехнулся. – Не буду обременять более своим присутствием, дорогая. Попроси у Славы успокоительного или снотворное, твои нервы расшатаны, я тебя, по-видимому, нервирую. Но я не в обиде, понимаю, женские дела… - он вышел вон, резко захлопнув за собою дверь.
Момента истины не наступило. Живаго не открылся. Что ж, так даже лучше. Значит, она будет действовать!
Сначала она выяснит, какие там замки. Затем попытается добыть ключи. Или… откроется Славе, умолит её помочь. Она – женщина, она не посмеет отказать…
Г Л А В А 12
Двери не закрылись на ночь, как она ожидала, Елену никто не останавливал, Слава за ней не увязалась, в коридорах и на лестнице опять было пусто. Что-то опять затевается?
Но Елену это не насторожило. В её лихорадочном состоянии, наступившем вслед за приходом-уходом Живаго, притупилось всё, кроме неодолимого желания спуститься в подвал. Она дождётся за вешалкой, когда туда кто-то войдёт.
Ждать пришлось долго, ноги затекли, и ей приходилось без конца шевелить пальцами и потягиваться всем телом. Часа в два ночи – старинные часы на втором этаже пробили гулко и далеко - щелкнул замок, дверь открылась, показалась девушка в форме уборщицы с огромным пластиковым пакетом, набитым мусором. Вышла во двор. Дверь не заперта – значит, придет кто-то еще. Надо ждать.
Через пять минут девушка вернулась и снова вошла в подвал, опять оставив дверь открытой. Ага, она еще пошла за мусором. Пора!
И Елена шмыгнула к двери – красный глазок фотоэлемента издевательски ей подмигнул. Елена заглянула за дверь – никого, лишь легкие шаги вдалеке.
Она тихо вошла внутрь и опешила – куда же идти? Длинные коридоры тянулись влево и вправо. Вправо, правда, пути нет – там металлическая дверь со зловещей мигающей лампочкой.
А влево – путь свободен. Но где же тюрьма? Она сделала несколько шагов – коридор словно бы полого уходил вниз, куда-то гораздо ниже основного помещения. Там, внизу, был полумрак, притушенные лампочки, на голых бетонных стенах – пучки разнокалиберных проводов…
Какой-то хлам вдоль стен – ящики высотой с неё, запечатанные и порожние, какие-то дряхлые агрегаты, даже лежащий на боку древний холодильник – неужели это просто склад ненужного старья?
Коридор круто заворачивал, Елене стало страшно. Её тени слепо тыкались в стены, нелепо толклись на каменном полу, не зная, куда теперь податься? Вдруг она останется здесь навсегда, как Лео, похороненная заживо?
Снова шаги – Елена шарахнулась к ближайшему ящику, притаилась за ним, присев на корточки. Из-за угла сначала змеёй выползла тень, затем показалась та же девушка с новым мусорным мешком. Прошагала мимо, туловище неподвижно, только ноги мерно двигаются – раз-два, раз-два…
Елена выдохнула и решилась – быстро юркнула за угол – снова стена, снова массивная железная дверь с красным глазком, щиток с кнопками. И неспешные, уверенные, слишком хорошо знакомые шаги за спиной.
«Это ловушка!» – мелькнула запоздалая мысль.
На её плечо опустилась тяжелая рука.
- Я ждал тебя, - сказал Живаго тихо. – Рано или поздно ты должна была тут появиться.
Елена обернулась и увидела в страшном неверном полумраке его лицо – такое же жуткое, с непонятным выражением – бледный овал с черными провалами глазниц, черной пропастью рта… И лишь глаза, словно глаза кошки ночью, ловили тусклый оранжевый свет и возвращали его вовне.
- Счастлив, заманив меня в свою тюрьму?
- Это не тюрьма, - возразил он. – Это экспериментальный полигон.
Так вот ты каков, Живаго, какова твоя наука! И Лео здесь уже полгода подопытной крысой – будь ты проклят, Живаго!
- Как же я тебя ненавижу, Живаго! Я бы уничтожила тебя своими руками, моей ненависти хватило бы на самое страшное убийство! – проговорила она сквозь зубы.
- Что ж, попробуй, я безоружен. – Живаго улыбнулся. – Попробуй задушить меня, к примеру – ведь ты посещала со Славой спортзал, ты сможешь!
Елена задохнулась от негодования, а Живаго продолжал: