… Лео был уже около машины. Огромный увалень Петро силком запихивал его на заднее сиденье, пригибал голову, поочередно, пыхтя и чертыхаясь, подвигал то одну, то другую ногу, словно у куклы с испорченным механизмом.
Марта вынесла сумку с вещами, сама набросила дорожный плащ, повязала косынку, и собиралась сесть на переднее сидение. Елена её остановила, мягко, но твердо.
- Ты не поедешь, мама.
- Это еще почему?
- Так надо. Оставайся дома, так тебе будет проще нам помогать. И ещё. Ты меня не видела, я к тебе не заезжала, Лео, как пришел – так и ушел. Куда – неизвестно. Сам ушел – понятно? И не приезжай ко мне, мама, слышишь? Тебя выследят, вместе нас легче будет найти. Не смей приезжать! И никому не слова. Ты должна молчать, как мертвец. Может быть, потом мы все вместе уедем куда-нибудь подальше, когда Лео станет лучше. А пока – молчи, поняла?
- Поняла, - Марта обиженно поджала губы. – Надеюсь, ты знаешь, о чем говоришь. Но могла бы и мне объяснить…
- Мамочка, тебе лучше этого не знать – безопаснее.
- Вот так и Живаго говорил! – прошептала Марта. - Во что же мы влипли? Это какая-то мафия…
- Да, мамочка! – Елена обняла и нежно поцеловала мать. – Береги себя, ты очень нужна и мне, и Лео. Ну… - она вздохнула, предчувствия вдруг опять сдавили грудь. – Ну, до свидания!
Машина потихоньку тронулась. У Марты уже не оставалось сил плакать. Опять одна…
Г Л А В А 18
Серафима Чудовская лечила заговорами, травами, гипнозом, что-то удавалось лучше, что-то хуже, но без облегчения и доброго совета не уходил никто. Она была стара – но не телом, а душой: слишком много приходилось брать на себя стороннего горя, утешать безутешных, успокаивать чужое зло, ставить ему преграды. Она хотела отдохнуть, но мир не давал ей отдыха: пока зло гуляет по миру, её не отпустят на синие луга, за хрустальный мосток, в белый величавый Город… Не откроется прозрачная, но прочная дверца: не пора ещё, милая, не пришло твоё время…
…Она всматривалась в нового пациента, искоса поглядывала на девушку и юношу, напряженно застывших в ожидании – разве им откажешь? А дело серьёзное! Она столкнулась с таким мощным гипнозом, что ей стало страшно. Она понимала, что здесь она бессильна. Но как сказать об этом девочке, сестре и невесте?
Только что у молодого человека случился припадок – его вдруг начали бить судороги, глаза вылезли из орбит, он пытался вскочить и бежать куда-то, на зов Колдуна. Дюжий Петро едва мог удержать этого худенького истощенного паренька, пока Серафима пыталась влить в его оскаленный рот хоть каплю сильнейшего снотворного, настоя ядовитого Рошкина корня, заодно делая пассы перед его невидящими глазами, отводя черную напасть. Наконец-то его тело обмякло, глаза закрылись, он задышал ровно… Если Рошкин корень поможет – значит, ещё не всё потеряно.
Похоже, весь его мозг запрограммирован на команды того, кто его околдовал - чарами, гипнозом или ядом – неважно. Сможет ли она что-то противопоставить ему? Или все лампочки перегорели, контакты сожжены, конденсаторы разрядились? Этой девочке предстоит познать истинную силу своих чувств, пройти долгий тяжелый путь. Справится ли она?
Да и Серафиме придётся несладко – сколько сможет она оберегать «белое пятно», чтобы никто не смог их выследить хотя бы первые недели? А ведь их будут искать, упорно и методично – многие хотели бы их найти! Многим они нужны, с разной целью, кому - живые, кому – мёртвые. И Серафима видит эти цели: у разных людей, ведущих поиск, один и тот же горит в душе ад. Рано или поздно – их пути здесь сойдутся.
Ну, а пока… пока надо успеть поставить парня на ноги.
А жемчуга… замечательное колье, авторская работа испанского мастера, пойдёт в Костяницкую больницу на лечение двойняшек Каламазовых – и мальчику, и девочке требуются серьёзные операции.
Елена прожила у знахарки неделю.
Состояние Лео стабилизировалось, припадки не повторялись, Серафима постоянно снимала его сильнейшие головные боли, массировала позвоночник, пыталась накормить с ложечки. Елена беспрекословно слушалась её и делала всё, что та ей говорила – носила воду, полола грядки, варила кашу и суп. Знахарка собиралась вскоре поселить её и Лео в сторожке старика Димычева на Черной Пустоши. Старый лесник всё отказывался уйти из лесу, но уже не в состоянии был обихаживать свой великолепный дом и огород, не мог каждый день ходить в Рощу, чтобы поклоняться Великому Дереву, а сейчас и вовсе слёг – пора забирать его в деревню, пусть помирает рядом с сестрой. А потом надо провести обряд очищения дома – и можно переселяться. Этим двум и воздух поможет, и безопаснее – вдали от людей, вдали от сплетен. И кому придет в голову искать их в общине друидов?