Пожалуй, она поспешила в стремлении отравлять ему жизнь мелкими уколами и диверсиями. После побега девчонки он и без того был взбешён и подавлен. Ему удалось перехватить Любомирскую у них – ну что ж! Она переменит тактику. «Ещё рано, Живаго», - говорила она себе. – «Я подожду, когда ты будешь абсолютно и бесповоротно счастлив, и вот тогда приду к тебе. И заберу твою жизнь!»
Последней любовью Майи стала Ниса. Она никак не могла добиться, чтобы та перестала спать с мужчинами. Её напарник Корда был полнейшим ничтожеством! Майя ревновала, страдала от ревности и не могла подолгу без неё обходиться. А Ниса не могла подолгу находиться на одном месте и под чьим-то постоянным давлением. И вот теперь Майя чувствовала, что что-то происходит нехорошее, Ниса от неё отдаляется. Появился новый любовник? Непохоже. Слишком много наркотиков? Тоже не то.
Она не могла знать, что Живаго уже завладел её сознанием и её телом, что он скоро украдёт у неё Нису, как украл её красоту и жизнь.
… Когда их тела разомкнулись, Майя закурила, дала прикурить Нисе и тихо сказала: - Если тебе плохо, ты можешь завтра не встречаться с Кордой. Я пошлю ему на смену кого-нибудь ещё.
Ниса упрямо встряхнула головой и попыталась улыбнуться: - Ничего так не взбадривает, как новое задание, Хозяйка! – ответила она. – Не волнуйся, я вернусь в полном порядке!
А вечером Ниса уже звонила в квартиру Корды на северной окраине Замостина, в новом квартале. Он поселился тут недавно, сменил джинсы и старый джемпер на костюм и белую водолазку, остригся наголо, отрастил козлиную бородку и не выходил из дома без огромных черных очков – чтобы на всякий случай огородиться от старых школьных знакомых, оставшихся в городе, и не мелькать перед ними лишний раз. Таков был приказ Хозяйки. Корда хорошо знал свой город и его окрестности. Он ловил все новые слухи, наблюдал за стройкой и за всеми, кто входил-выходил из дома Живаго.
Ниса прожила у Корды всего два дня, а её неведомая болезнь сразу обострилась. Иногда её сознание заволакивалось такой плотной пеленой, словно она перебрала таблеток. И в этой пелене гулко и страшно отдавались чьи-то шаги, и долгий звук, похожий на голос, вдруг распадался на россыпь непонятных слов. Они трепетали в ней – она ощущала их присутствие физически, всем телом, и это не было неприятно. Иногда в эту симфонию вплеталась непонятно откуда залетевшая мелодия из далёкого прошлого – песенка с кассеты, которую ей подарили на день рождения, и под которую она танцевала с ребятами из класса. «Какой-то сезон дождей в нашем озябшем дворе, какой-то блюзовый тон в моей игре…»[1] Мелодия томила печалью и невозможностью возврата, и ещё больше оттеняла стремление вперёд.
Таких отключений становилось всё больше. Странно, но и в эти минуты организм её работал слаженно и чётко, она продолжала ездить на мотоцикле и выполнять задания Хозяйки.
Но этой ночью Голос поманил её к себе, позвал настойчиво и властно – и Ниса задохнулась от восторга и любви. Это было сильнее любого наркотика. Очнувшись, она увидела рядом с собой в постели чужого человека, омерзительного и дурно пахнущего. Что она делает здесь с ним, как позволяет себя касаться?
Она хотела выскользнуть из постели, но Корда грубо схватил её за руку: - Ты куда?
- Не твоё дело! – огрызнулась она.
- Да нет, моё. Иди сюда, я ещё не закончил.
Ниса всегда сама выбирала себе любовников, и Корда был не из худших. Но сейчас его тело и хриплое дыхание со вкусом перегара вызывало ужас и отвращение.
- Сука! – пробормотал Корда, и Ниса злобно ощерилась. Он снова силой овладел ею, и Ниса впервые в жизни чуть не зарыдала: разве можно Голос променять на это? И она сжала ненавистное горло изо всех сил. Зов удесятерял её силы, и конвульсии бывшего любовника были недолгими.
Когда Корда затих, она выбралась из-под него, быстро оделась. Пора ответить на Зов. Он стал нестерпимо острым. Там – не просто загадка, некая тайна, которую надо разгадать. Там – истинное и единственное, что ей предстоит познать: Служение.
Она никогда ещё не испытывала такого возбуждения и подъёма.