падения - по крайней мере, в передовых странах. Так что безответственным авантюристам из отсталых стран не так уж часто удается причинять серьезные неприятности остальному человечеству. Большую угрозу представляет их отсталая технология, изрядно загря-зняющая всю планету. Вообще за последние века уровень радиации значительно возрос. Особенно высоким он был сто - двести лет назад, когда для получения энергии широко использовался ядерный распад вместо нынешнего синтеза. И еще кое - где сохранялось атомное оружие... За последние век - полтора он заметно понизился, но на многих территори-ях еще опасно появляться без скафандра. Политическая жизнь, насколько он мог ее наблюдать, отличалась боль-шей цивилизованностью и меньшей остротой, чем в его время. Во всех цивилизованных странах царила демократия, достигшая такой зрелости, что и выборы, и парламентские дебаты, как правило, происхо-дили спокойно, но в то же время скучновато. Поэтому, как бы для развлечения публики, продолжали существовать политические экстремисты, за которыми с немалым интересом наблюдали, но всерьез не принимали. Большинство же политиков, как и избирателей, придерживалось умеренно либеральных позиций. Да и большого интереса к этой сфере в обществе не наблюдалось... Крупная собственность была акционирована, и ажиотажа вокруг нее тоже не было заметно... Александр прекрасно помнил, что в его эпоху двигателем всякого развития являлась конкуренция. При социализме правда, ее пытались заменить почетом и наградами, но довольно безуспешно (потому - то, не в последнюю очередь, и сам социализм "сгнил заживо"). А как же с этим обстоит теперь? Он довольно упорно допытывался ответа на этот вопрос, но вскоре понял, что люди этой эпохи мало озабочены данной проблемой, из чего заключил, что и конкуренции - то, как таковой, здесь не то чтобы нет, но особой напряженностью она не отличается - скорее всего потому, что на производстве "человеческий фактор" сведен к минимуму: всюду роботы, а можно ли представить конкурирующих роботов? Но вроде и стагнации не наблюдается... Наверно, дело в том, что ограниченность природных ресурсов заставляет совершенствовать технологию и без всякой конкуренции... Да и людей здесь уважают за профессионализм - стимул тоже не из слабых... А вс же проблем и здесь, как видно, не так мало... Он, действительно, уже начинал понимать, что и проблем, и трудностей, и просто неурядиц у потомков вряд ли меньше, чем у его незадачливых современников. Они просто другие, и не сразу их увидишь! (Тут Александр не без иронии представил, каким бы раем показалось "его" попу пребывание в двадцатом веке - если бы не помер со страху от картины мчащихся автомобилей и ревущих самолетов, да не проклял бы простоволосых женщин с голыми ногами и мужчин, извергающих дым изо рта - как заправские черти!) Глава 4. Надо как - то врастать в эту жизнь, - вс чаще думал Александр. До сих пор он лишь пассивно созерцал ее да уклонялся, как умел, от утомительного внимания любопытных, непременно желавших побеседовать с "живым ископаемым". Причем частенько из него пытались сделать "козла отпущения" за все грехи его эпохи. Что же касается тех, кто решал его судьбу, то они были как будто довольны им: он представил им неплохой материал и о семнадцатом веке, и о собственной эпохе. Правда, его пожелание остаться жить "у них" было явно сверх программы, и ему не сразу разрешили: долго с ним беседовали, выясняя его побуждения, потом медлили с ответом... Наконец, ему было сказано при-мерно следующее: "Само Ваше пребывание у нас допустимо, но Ваше полное и моментальное исчезновение из своей эпохи нежелательно: это было бы для Ваших современников уж слишком большие чудом!" - Но ведь у нас не так уж редки случаи, когда люди исчезают без следа: на каждом милицейском стенде висят их фотографии! - Да, такое случается, но что же здесь хорошего? - заметили ему. - Это очень печальные случаи! Знавшие Вас люди станут думать, что с Вами случилась трагедия... .Вашей милиции придется Вас разыскивать... - Я не настаиваю на таком варианте, - сказал Александр, несколько смутившись, но можно ведь, наверно, продолжить этот маятниковый процесс... С той только разницей, что в тех эпохах я буду появляться мельком- только чтобы "отметиться"... - Теоретически это, конечно, возможно, но... Это ведь стоит немалых затрат!... Александр еще больше смутился: - ну, если так - что ж делать? Извините за навязчивость. -Ну, что Вы, что Вы... Во всяком случае, немедленной депортации можете не опасаться: погостите у нас, осмотритесь... И мы к Вам присмотримся... А тем временем решим: может быть, сочтем целесообразным продолжить эксперимент... А, возможно, через нашу агентуру удастся внушить вашим современникам какую - то дезинформацию о Вас... - У них, видимо, в каждой эпохе своя агентура, - подумалось Александру. Эту его мысль моментально уловили и сказали: - да, конечно. Но мы это делаем с чисто научными целями. -А в последующие после вас эпохи вы проникаете? -Только таким же путм, как Вы - в нашу. -И насколько глубоко ? - продолжал любопытствовать Александр. - Любопытство - не порок, - ответили ему, - но, поверьте, о последующих временах мы не знаем почти ничего определенного: их обитатели неукоснительно заботятся об этом. Побывавшие "там" обычно ничего не помнят - даже века ! Остаются лишь следы на уровне эмоций, которые чаще всего положительны. Но это вовсе не значит, что "там" вс хорошо! Вам ведь у нас тоже нравится, а нам у себя - как когда... И Вы достаточно сообразительны, чтобы понять: если придется вернуть Вас "домой", то потребуется и стереть из Вашей памяти все "лишнее"... - Да, я понимаю, - сказал Александр не без грусти. - Ну вот, кажется, и договорились, - с явным облегчением произнес беседовавший с ним человек. (Александр затруднялся определить для себя его статус: по представлениям его эпохи, это был чиновник, но такое наименование не считалось особенно лестным у людей его эпохи.) "Официальное лицо" - да, пожалуй, но держалось это самое "лицо" вовсе не столь официально, как это было принято в его время: в разговоре ощущалось нечто чисто человеческое, не официальное... - Он, возможно, искренне озабочен моей судьбой, - подумал Александр с затеплившимся чувством благодарности к этому явно приятному для него человеку. Может статься, мы могли бы сделаться приятелями... Телепатия и тут не "подкачала": собеседник тепло улыбнулся и не менее тепло проговорил: - был бы рад считать Вас своим приятелем. Так что можно на "Ты" и по имени. Меня зовут Борис, а можно просто Боря... Глава 5. Боре было с виду где - то тридцать с небольшим, хотя на самом деле - чуть не вдвое больше: "они" медленно взрослели, столь же медленно старели, а жили обычно не меньше ста лет. Кое - кто доживал чуть ли не до двухсот... Но стремления прожить как можно дольше Александр у них не замечал: где - то после ста начинал пропадать интерес к жизни, люди переставали заботиться о своем здоровье и, как говорится, угасали. Сама смерть была, как правило, нетрудной - без боли и страха: уровень медицины позволял и жизнь делать долгой и безболезненной., и саму смерть лишал ее привычных неприятных атрибутов. Да и представления о "загробной жизни", в свое время будто бы "опровергнутые" недоразвитым естествознанием, давно были "реабилитированы" достигшей зрелости наукой, и "жизнь вечная" считалась чем - то само собой разумеющимся. Боря был человеком неглупым, общительным,.добрым. Он был хорошо образован - в частности, неплохо знал историю, и Александр его много расспрашивал о "промежуточных" эпохах. Тот ему поведал, что особо тяжких катастроф, наподобие мировых войн, было немного. Зато происходило бесчисленное множество не очень крупных, но довольно неприятных неурядиц "местного значения" - особенно во времена, более или менее близкие к эпохе Александра: в это время "Третий мир" был очень нестабилен, да еще и увеличился за счет обломков бывшего СССР. Что же до истории России, то она, как всегда, состояла из чередованья взлетов и падений - иногда с весьма высокой амплитудой: бесконечные ее метания от подражательства другим - как правило, весьма бездарного - к "национальной самобытности" - обычно понимаемой, как реставрация патриархального уклада, - а, время от времени, отчаянные попытки изобрести что - нибудь "эдакое", ни на что не похожее - долгое время мешали ей вступить на путь нормального развития и правильно задействовать свои огромные природные и интеллектуальные ресурсы. Социальные вопросы всегда были ее "ахиллесовой пятой": средневековость психологии, сохранявшаяся у большинства ее жителей слишком уж долго, наряду с примитивным эпигонством, издавна присущим значительной части ее "образованного" населения и столь характерным для всех вообще недоучек, пытавшихся просто так, "за здорово живешь", не напрягаясь, перенять внешние формы западной цивилизации, всегда порождали в этой стране неразбериху, вредные иллюзии, авантюризм и часто способствовали утрате собственной национальной духовности без приобретения какой - либо иной, что вело к морально - духовному одичанию. Вс это приводило, как правило, и к хозяйственной разрухе, и к политическим тупикам, а, время от времени, и к серьезным потрясениям. Из - за всего этого долго не удавалось наладить цивилизованные формы жизни и хозяйствования. Понадобились немалые усилия всего цивилизованного мира, благодарного лучшим людям России за их огромный вклад в сокровищницу общечеловеческих духовных ценностей, чтобы привить ей, наконец, настоящую цивилизованность и помочь ей стать не только духовно, но и социально, и экономически передовой страной! Достигли немалых успехов в этом плане и многие страны "Третьего мира", так что теперь цивилизованные страны бесспорно преобладают - как по населению, так и по территории. Глава 6. Александр решил осторожно выспросить у нового приятеля, говорят ли у них о пресловутом "конце Света" и вообще, имеют ли такие предсказания какую - нибудь почву. Тот ему поведал нечто очень любопытное: оказывается, они научились выявлять тех перемещенных во времени лиц, которые попадают иногда в их эпоху из довольно далекого будущего. И получать от них кое - какую информацию. Правда, держат эту информацию, как правило, в секрете, но вс же какая - то часть, бывает, и просачивается. Так вот: из обрывков этих сведений возникает впечатление, что в отдаленном будущем человечество ожидают серьезные испытания: то ли из - за истощения ресурсов, то ли из - за каких - то катаклизмов космического характера. Но, возможно, и по другим причинам - чисто человеческой природы: во-первых, у этих "гостей из будущего" наблюдается довольно серьзная деградация в плане морали, эмоций, воззрений. Правда, изредка попадаются личности поистине совершенные, которых и людьми в привычном смысле трудно называть! Но таковых - увы - совсем немного, так что возникает впечатление, что в тех отдаленных эпохах тон задают вовсе не они, а та масса, которая по каким-то причинам быстро деградирует и может, в перспективе, дойти до пещерного уровня! Во - вторых, гостей из очень далекого будущего никак не удается обнаружить: то ли они слишком уж успешно маскируются, то ли их вообще нет. Так что здесь можно предполагать и самое худшее... Кроме того, некоторые наши политологи, экономисты, социологи и прочие исследователи открыто прогнозируют значительные неприятности лет через сто: в основном вс сводится к тому, что изобилие досуга, да и сексуальная свобода до добра не доведут, и человечество начнт довольно быстро деградировать: культура и цивилизованность уже надоели многим, и у молоджи, к сожалению, вс чаще проявляются звериные инстинкты... Как видно, в человеческой природе действительно есть что - то такое, что не пересилить никакой цивилизации: так называемый прогресс загнал эти разрушительные начала глубоко вовнутрь, но они неистребимы и, время от времени, проявляются самым неожиданным образом. С этим пытались бороться всегда, а в последние века - даже с помощью генной инженерии, но убедились: как ни улучшай генофонд, да и прочие человеческие субстанции, но корень зла не столько в их несовершенстве, сколько в их физической природе: пока человек будет состоять больше чем наполовину из грубой материи, никакое ее совершенствование не изменит коренной ее природы. Для более совершенного человека требуется более совершенный "строительный материал" более тонкая материя. Только в этом случае значительно ослабнет - если не исчезнет - трагический антагонизм между "духом" и "телом", и человек сможет, наконец, стать достаточно гармоничным существом... Но именно этот - то "новый строительный материал" и негде взять, так - как в "нашем" Мире, или, как выражаются мистики, в "нашем слое Бытия" его попросту нет! А переход, переселение в другой "слой" невозможен без разрушения этого. Так что, вероятнее всего, это и должно свершиться в недалеком будущем. Не трудно понять, что с разрушение "этого" Мира исчезнет и привычное нам Время - равно как и Пространство: этим, вероятно, и объясняется отсутствие "гостей" из далекого будущего: его просто уже нет в "наших" координатах! Александр был просто заворожен всеми этими откровениями, но решил еще спросить про пресловутого "Антихриста": наблюдалось ли, мол, нечто подобное в недавней истории? И, если нет, то предвидится ли в будущем? Борис, очевидно, уже пожалел, что пустился во все эти откровения с человеком, хоть и лично ему симпатичным, но во многих отношениях далким от его эпохи, с иным уровнем восприятия... Но, сказавши "А", поневоле придется - сказать пресловутое "Б"! - Видишь ли, дорогой Александр, - начал он несколько досадливо, - для своего безбожного столетия, ты слишком уж интересуешься религиозными вопросами... Ты, наверно, мог заметить, что мы, твои. далекие потомки, во многих отношениях религиозней вас, но по - иному: у нас религия - как бы часть культуры, а не нечто особое, самодовлеющее или ниспровергаемое, как это было у вас... Поэтому в нашей религиозности меньше догматики, преклонения перед "буквой", равно как религиозного экстаза - не говоря уже о фанатизме: этого мы не приемлем решительно. А это ваше представление о "вечных адских муках"... - тут он чуть не улыбнулся, но торопливо принял серьезное выражение, - во времена Данте это было, наверно, естественным, а в вашу эпоху уже мало кто в это верил... Ну, а теперь то - сам понимаешь! - Ну, а загробная - то жизнь - существует в какой - либо форме? - Разумеется! - А можно ее как - то конкретно представить? - Это трудно: слишком уж она отличается от привычных представлений. Но ведь еще в ваше время кое - что о ней стало известно: Моуди и прочие... Мы, конечно, знаем больше, но это касается только подробностей. Ну, а что касается представлений об Антихристе... Так ведь он всегда - или почти всегда присутствовал в истории - так же, впрочем, как и Сам Христос! Кто, по - твоему, был Гитлер? Или Сталин? Впрочем, если я начну перечислять всех тех, кого сейчас принято считать воплощением этого Антихристова (или попросту антигуманного) начала, это будет слишком долго, да и тебя может изрядно шокировать: сейчас многие оценки изменились... Мы ведь посещали все эпохи и вс видели "живьем". - И Самого Христа?! - Ох, Александр, и любопытны же вы, порубежники! (Тут он торопливо объяснил, что так у них привыкли называть людей, живших на "стыке" второго - третьего тысячелетий.) - Ну, конечно же, мы постарались узнать как можно больше о Том, кого ваш Гегель назвал "Осью Мировой Истории"! И должен сказать, что ваши ревнители Веры дорого бы дали за добытый нами материал! Да! Многое, очень многое из Священного Писания блестяще подтвердилось! За исключением некоторых деталей не таких уж, впрочем, и значительных... (тут он опасливо взглянул на Александра) - я надеюсь, ты не фанатичный ортодокс в вопросах веры? - Нет, ни ортодоксом, ни фанатиком никогда не был, скорей наоборот: не мог безоглядно уверовать в "букву", всегда в чм - то сомневался - склад мышления такой: картезианский, что.ли... Даже в ересь ударялся: смел иметь свой, личный, взгляд на Иисуса и на Его миссию! На лице Бориса появился неподдельный интерес: - а... можно поподробней? Мы, знаете, тоже весьма любопытны.., тем более, что я с тобой довольно много откровенничал... - Да я не знаю, насколько это может быть для тебя интересно... -произнес Александр нерешительно. - К тому же это лишь моя гипотеза... Ну, если так уж интересно... И начал, несколько сбивчиво, излагать: - Это была личность грандиозного масштаба - явно пришедшая "оттуда". А миссия Его - в "земном", конечно, плане - заключалась, по - видимому, в приобщении всего человечества к монотеистической религии: наступил, как видно, такой исторический момент, когда язычество стало тормозом дальнейшего духовного развития. (Известно, что первая попытка ввести монотеизм была предпринята более чем за тысячу лет до этого в Египте, фараоном Эхнатоном. Н