Отщелкивает магазин от "калаша", добывает один патрон, ставит острым концом на указательный палец. Патрон стоит, лишь чуть вздрагивая.
— Давайте-ка, парни, проверяйте координацию. Если что лучше в гости напроситься, чай не выгонят, а то у меня тоже чуйка разыгралась не на шутку.
Получается у кого хуже, у кого лучше, но видно, что пьяных нет. А легкая веселость не страшно. Как известно в мелких дозах алкоголь лекарство. И хотя пива все же было выпито не так чтоб и мало, но ведь и погрелись хорошо. Да и мужики мы здоровые.
— Ну, вот и славно! Грузимся.
Да уж, хорошо что водила отговорил Листика от того чтоб заминировать коньяк. Степаныч уже нашел заначку и догнался, вот и лежит, мирно похрапывая рядом с Васильевым. Капитан только неодобрительно покачал головой, сплюнул и пробурчал:
— А хрен с ним, все равно толку никакого, — и обведя нас строгим взглядом добавил: — Но если хоть одна сердобольная сволочь даст ему завтра похмелиться…
— Командир, ну нельзя же так!
— Лопату в зубы и рыть траншею, — отрезал Рогожин.
— Зима же!
— Значит еще лом дам.
Жалко конечно Деда, но спорить с Рогожиным? Нафиг, нафиг. А то ведь и для спорщиков лом с лопатой найдутся. Хотя может до завтрашнего дня остынет? А пока… Закрылись двери автобуса. Рогожин резко снизил громкость звука:
— Значит так, бойцы, что-то у меня хреновое предчувствие, поэтому полная готовность. Кстати, Мажор, как твое жим-жим?
— Знаешь, командир, вот с утра жамкало. Потом сели в автобус вроде приутихло, а сейчас вот было ощущение, что кто-то пристально смотрит, прям, как сверлит. Но только не опасно как-то… Не могу объяснить…
— Не как через прицел? — задумчиво протянул Марат.
— Похоже, но не так. А что?
— Да у меня похожее ощущение было, пока внутрь не залезли, а здесь шторки… Вот и перестало.
— И у меня, — почесал затылок Сашка.
— А я и думаю, что за заноза в затылке, — обескуражено, чешет в упомянутом месте Пепел. — Но это не снайпер, того бы я признал…
— В бинокль? — Рогожин потер подбородок. — Хреново это, парни. Пасут нас, причем свои… Хотя насчет своих, в этом месте, я бы обобщать не стал, — и вдруг грустно улыбнулся: — Не зря вы хлопцы под смертью ходили, да и я из вас соки жал. Растете над собой, совсем скоро из птенцов в настоящую грозу неба превратитесь. Давайте Коршуны проверяйте оружие и в путь.
Потом внимательно посмотрев на водилу, обратился ко мне:
— Мажор, автобус вести сможешь?
— Не-е-е, — качаю головой, — не вариант. Я с палкой не очень, — изображаю рукой переключение передач. — Рулить смогу, а вот дорогу пасти нет. Да и пока тронусь, все кругом догадаются, что за рулем другой человек.
— Вот это мне и надо. Хотя… Мажор, можешь сказать, откуда смотрели?
— Сбоку и чуть сзади, вроде.
— Вот и мне так показалось. Значит, водилу не видно…
— Думаю да.
— Хорошо, — и внимательно уперев взгляд в сержанта-водителя, спросил: — Ты жить хочешь?
Тот бедолага с перепугу только и смог, что кивнуть. А Рогожин таким мягким и убедительным голосом внушает:
— Запоминай, боец, тронуться надо так: чтоб все поняли, что за рулем не слишком привычный человек, коробкой скрежетни, дернись трогаясь. В идеале заглохнуть бы. Понял?
Услышав то, как надо издеваться над техникой, парень ожил и начал возмущаться:
— Да как же так можно, товарищ капитан?
— Жить хочешь? Вот и делай, как говорят, — и, повернувшись к нам, спросил: — Догадываетесь зачем?
Мы синхронно мотаем головами:
— Нет.
— Во-о-т! — Рогожин многозначительно поднимает палец вверх. — А учитывая, что я и сам в шоке от этого… Вотпусть эти уроды голову и поломают, а то, что за херня я на нервах, а они нет!
Сержант проникся на всю катушку и устроил целое шоу. Скрежетал коробкой, втыкал не ту скорость, заглох, а тронувшись, вполне убедительно нарисовал пару зигзагов. Да уж… Умеет наш командир убеждать людей, умеет…
Вот и едем. Мы с Русланом смотрим вперед в ожидание сюрпризов, а парни по сторонам, сквозь щелки в шторах, ну и назад конечно тоже. Когда на обочине показалась припаркованная машина, напряглись так, что Балагур вытащил РПГ из-под сиденья. Пронесло, и тут Рогожин заметил, с чем сидит Вовка. Далее последовала не переводимая игра слов: в основном капитан прошелся по нашим умственным способностям, половой ориентации, строение рук, снова о способностях, о извращенцах предках и их любви к животным… Да-а-а, слышал бы его Чарльз наш Дарвин — удавился бы… от такой интерпретациипроцесса эволюции. И под конец впаял мне два наряда. Это конечно правильно, но обидно, я ж для дела старался!!! Где справедливость? А?!